Демонические Игры (чистовик)

— Пять плетей. Он никого не убил, не ограбил. Возможно, просто хотел посмотреть, как живут граждане, или не справился с ручным управлением и залетел не туда. Но в итоге судья, собравший результаты, объявил приговор общества: десять… Многие бездельники, смотрящие канал, жаждут крови и всегда голосуют за смертную казнь или отсечение конечностей — даже за мелкую провинность. Конечно, подобных идиотов судебный ИскИн со временем отрезает от голосования, но не сразу. А я всегда думаю, что именно моего голоса может не хватить, чтобы вынести более справедливый приговор.

— Что-то с нашим обществом не так, Мария… — Я отложил вилку и отодвинул тарелку. — Спасибо.

Аппетит пропал. В глубоких раздумьях я залез в капсулу, интра-гель накрыл меня с головой, мир мигнул…

И я оказался в таверне «Осколки и кости» на Менгозе, в зале, полном гомонящего народа.

— Скиф! — радостно воскликнула Ирита и помахала мне с другого конца зала.

Она сидела за столом с Краулером. Видимо, обсуждали будущие торги на аукционе.

Я подошел, кивнул другу и обнял поднявшуюся девушку. Не разжимая объятий, она поцеловала меня и шепнула на ухо:

— Ты что-нибудь решил? Могу я к вам приехать?

— Пока нет. Поговорим после Игр, окей?

— Тогда как насчет свидания в Дисе? Вечером?

— С радостью. Надеюсь, не появятся срочные дела.

— Тогда до вечера, — улыбаясь, она вернулась за стол.

Я обменялся с магом новостями и не теряя времени прыгнул к деревне Джири. Зерно преобразования закончило свою работу, характеристики изменились. Можно было пробовать отодрать Ласковый плющ от ствола.

Старик сидел под некогда могучим деревом в позе лотоса, прикрыв глаза. Не поднимая век, он проворчал:

— Ты стал уродливее. Надеюсь, это не единственное твое достижение.

Никаких изменений в своей внешности я не заметил, но неписю виднее. Харизмы поубавилось, из-за чего для окружающих я стал менее привлекательным.

— Мастер… — поприветствовал я Ояму, опустив голову.

Он молчал. Больше ничего не говоря, я подошел к дереву и взялся за плющ. Стиснул на нем пальцы, и он промялся под моей хваткой. Я резко дернул.

Крак! Стебель хрустнул и с чавкающим звуком отделился от ствола. Множество корней, впившихся в дерево и сосавших из него жизненные соки, извивалось, пронзительно пища — на их кончиках обнаружились небольшие отверстия, откуда доносился писк и толчками вырывалась бурая жидкость.

Не отпуская стебель, я стал отступать от дерева по спирали, распутывая и рывками отдирая паразита. Он был крепким, не рвался, не ломался, но это сыграло мне на руку — спустя несколько минут дерево было свободно. Многометровый плющ безжизненно свесился, намотанный на мою руку. Глубокие, сочащиеся соком раны на стволе медленно затянулись, оставив шрамы. В шорохе листвы я услышал облегченный вздох дерева. Со скрипом оно выпрямилось, расправило ветки.

— Ты стал уродливее, — повторил старик, поднимаясь на ноги. — Но сильнее и быстрее, признаю, мой ученик.

— Ученик?

— Духи предков, за что мне это? — взмолился величайший гранд-мастер безоружного боя Ояма. — Он еще и глухой!

Глава 16. Худший призванный

Вечером я был свидетелем забавного аукциона. Собравшиеся большой толпой заключенные спорили между собой на предмет очередности покупки колец. В какой-то момент кто-то крикнул, что готов вне очереди купить кольцо за пять с половиной золотых, толпа на несколько секунд затихла, а потом понеслось… Через пару часов Инфект принес мне список очередников, посмотрев который я немного был шокирован.

Всего в списке было пожелание на приобретение девяноста четырех колец суммарной стоимостью около восьмисот золотых. С моим текущим уровнем дела — это примерно четыре-пять дней напряженной работы, так что упускать такую прибыль нельзя ни в коем случае.

Утром я пару часов потратил на создание, уменьшив ее в размере примерно раза в три, после чего попробовал объединить ее с уже имеющимся кольцом. Затем с вновь создаваемым кольцом. Затем просто прикрутил к кольцу, но результата не было: количество характеристик не увеличивалось. Печально. Потратив еще несколько часов на создание уже третьей Розы, только на этот раз — оригинального размера, я положил ее на стол, разложил вокруг нее пластины и стал думать. Хотя думать не получалось, я как баран на новые ворота уставился на пластины. В голове не было ни одной мысли. В какой-то момент понял, что в кузнице, кроме меня и Инфекта, есть еще кто-то. Вернувшись к действительности, я огляделся.

Гном стоял возле стола и смотрел на пластины, бормоча при этом что-то себе под нос.

— Скиф, — обернулся он ко мне, когда я подошел поздороваться и уточнить, что он здесь делает. — Я тут пришел к Краулеру краски купить, да заметил у тебя на столе пластины. Скажи, а ты уже знаешь, какой рисунок будет на твоей цепи?

— Цепи? — удивился я.