Демонический экран

Ну а как обстоят дела с фильмами, снятыми русскими режиссерами в Германии? В двух ранних немых фильмах — "Раскольникове" Роберта Вине и "Власти тьмы" ("Macht der Finsternis", 1924) Конрада Вине¹⁸⁵ — едва прослеживаются некоторые черты национального русского стиля, что связано с участием в них актеров Московского Художественного театра. Другое впечатление оставляет фильм "Живой труп" (1929) Оцепа, снятый по роману Толстого на исходе эры немого кино: здесь на фоне сосредоточенной игры Пудовкина и Марецкой особенно заметна имитированная русскость других исполнителей и обстановки. Режиссерские промахи Оцепа, связанные с непроработанностью противоречивых элементов русского и немецкого стилей, усугубляются в его звуковом фильме "Убийца Дмитрий Карамазов" ("Der Mörder Dimitri Karamasov", 1931). В игре Анны Стэн¹⁸⁶ не остается ничего от той естественности, которая отличает ее роли в русских фильмах. (Лишь Фриц Кортнер, переделавший свою роль по своему усмотрению, и Фриц Расп, демонстрирующий отточенную актерскую игру в эпизодах, делают более или менее сносными некоторые сцены фильма.)

Картина Грановского "Чемоданы господина О.Ф." ("Koffer des Herrn O.F.", 1931) страдает теми же стилистическими неровностями: мещанская среда, показанная пустой, бесцветной, лишенной всякого юмора и выразительности, еще больше разбавлена песнями, которые не имеют ничего общего с яркими песнями из "Трехгрошовой оперы".

По сравнению с этим даже немой фильм Ханса Берендта¹⁸⁷ "Брюки" ("Die Hose", 1927) кажется более живым; впрочем, возможно, своей выразительной четкостью этот немой фильм обязан тому обстоятельству, что он полностью основан на карикатуре.

* * *

Что сегодня осталось от честного стремления Дудова, Пиля Ютци и Юнгханса передать реальность без лишнего пафоса? Мы за границей вряд ли знаем о кинопроизводстве в современной Германии столько, сколько необходимо для того, чтобы сделать окончательные выводы.

Сами немцы нередко тоже не очень хорошо отзываются о своем кинематографе. Но действительно ли будущее немецкого кино настолько печально, как это утверждают некоторые? Мы надеемся, что в Германии сегодня все чаще и чаще будут вспоминать о великом кинематографическом прошлом.

* * *

Эти заметки были написаны около 20 лет назад. За это время успело вырасти новое поколение, и если в Германии до сих пор не наступил расцвет кино, подобный тому, какой имел место в 1920-е годы, то нужно все-таки помнить и о тех молодых кинематографистах, которые сегодня подают большие надежды, но, к сожалению, пока не получили официального признания и достаточного успеха у публики. Их фильмы показывают лишь в специализированных художественных и некоммерческих кинотеатрах, на фестивалях или иногда по лучшим телеканалам.

В этой связи я вспоминаю два хороших фильма Шлендорфа — "Юный Тёрлес" ("Der junge Torless", 1966) и "Внезапное обогащение бедняков из Комбаха" ("Der plotzliche Reichtum der armen Leuten von Kombach", 1971), все творчество очень одаренного Вернера Херцога, фильмы Вима Вендерса, два фильма Фляйшмана — забудем о его неудачной "Доротее" ("Dorothea") — три картины д-ра Клюге и работы целого ряда других режиссеров — прежде всего Хауфа, Шрётера, Фассбиндера, Розы фон Праунхайм, Зиберберга, Петера Лилиенталя.

Вечная Германия Лотте Айснер

Не так уж часто исследователь кино сам по себе становится объектом интереса, сопоставимого с вниманием к его работам. Лотте Айснер — одна из немногих в этом ряду. Ее жизнь, полная драматичных событий, оказалась тесно связана с двумя важнейшими периодами в истории немецкого кино, а также с работой парижской Синематеки в наиболее яркий период ее развития. Для многих Айснер стала не просто исследователем, но знаковой фигурой, "Мнемозиной" кино. В 1974 году она получила высшую кинонаграду Западной Германии "Deutscher Filmpreis" с выразительной формулировкой: "За выдающийся личный вклад в немецкий кинематограф на протяжении многих лет".