Демонический кузнец (СИ)

— Папа! — тихий голос раздался прямо за моей спиной, заставив все тело замереть в напряжении от неожиданности.

Это же моя дочь, чего я боюсь.

Я повернулся на пятках чтобы увидеть Алису. Именно той которую я ее запомнил в последний раз. Веселую и жизнерадостную, не любящую есть овощи и подкупающая меня котлетой. Хотя в плену собственного разума я увижу ее еще раз, и надеюсь смогу обнять.

— Алиса! — воскликнул я, когда увидел девочку за своей спиной.

Вот только она была вся черной, подобно мрамору на стенах. Она подняла голову уставившись на меня своими пустыми черными глазами, и ее губы медленно расплылись в улыбке.

— Папочка, я тебя нашла! — сказав это она ударила меня ладонью в грудь, и меня откинуло назад.

Я летел спиной вперед инстинктивно закрывшись руками и наблюдая как каменная фигурка моей дочери становится все меньше и меньше, а затем и вовсе исчезает за закрытыми дверьми тронного зала. Ветер гремел в ушах, хлопая с каждой секундой что отдавалось неприятной болью в ушах. Мой полет начал превращаться в падение. Мир перевернулся, изменив свое положение, а также заменив горизонтальное на вертикальное.

Я падал. С каждой секундой набирая скорость все быстрее и быстрее, чувствуя, как спина встречает сопротивление воздуха, но оно не тормозит меня. Попытавшись расправить руки я почувствовал непреодолимую силу, сдерживающую мои движения что, не позволяя повернуть голову дабы посмотреть куда я падаю. Потому мне оставалось наблюдать как замок остался где-то наверху, с распахнутыми настежь дверьми.

— Все это бред! — закричал я, начиная беспокоиться о том, что замок может не выдержать и полететь на меня сверху.

Но больше всего меня беспокоило мое место приземления, потому как падать, не зная того, что ждет тебя внизу — страшно. Именно страх начал настигать меня, наполняя все тело липким чувством холода, вызывающим дискомфорт. Я закричал, поддавшись панике, но мой крик превратился в эхо, отскакивающее от появившихся снизу каменных стен, они словно выскочили из-за моей спины образуя прямой коридор.

Мое тело поддавшись гравитации начало смещаться вниз в сторону предполагаемого пола этого странного коридора, мир снова перекрутился, возвращая привычные мне направления. Инерция, вступив в полное право над моим бедным телом заставила меня катиться по камням рыча от боли в ушибленных конечностях. Кричать я перестал, лишь стыдливо озирался по сторонам, как только удалось полностью остановить свой полет.

— Где я? — спросил я в слух, желая услышать хоть что-то кроме стука собственного сердца и частого напряженного дыхания.

Ответом мне послужило лишь повторяющееся эхо, весело отскакивающее от стен и устремившееся в сторону откуда, я только что прилетел или упал.

— Меня эти выверты скоро доконают, — выругался я, вставая на ноги и потирая ушибленные колени и локти.

В том направлении откуда я прилетел не было ничего кроме тягучей и плотной темноты, что подобно плотному покрывалу закрывало проход от моего взгляда.

— Не думал я, что она способна на игры с гравитацией, или она само пространство изменила? — с интересом отметил я, поворачиваясь спиной к темной части коридора и видя тусклый свет факела в противоположной, — Видимо туда мне и надо.

Без молота я чувствовал себя не в своей тарелке. Полагаться на собственное тело и опыт сражения — это хорошо, но все-таки когда в твоих руках мощный артефакт, испускающий пламя, становится как-то спокойнее. Потому как сейчас мне не хотелось идти дальше, и приходится заставлять себя. Сама суть путешествия в собственном сознании — это преодоление множества ужасных, а порой и сюрреалистичных вещей что хранятся в глубинах подсознания. Они могут казаться противными или хорошими потому как память человека записывает только общую информацию о воспоминаниях, сглаживая или удаляя незначительные детали. Но если с новыми и недавними воспоминаниями все хорошо, то что же тогда происходит с совсем старыми? Хорошие воспоминания становятся идеальными, а плохие хуже некуда, и все это наполняет разум ведя в самые глубины, в которых, как ни странно, и находится выход. Будто бы огромное болото наполненное непойми чем, и ты выдергиваешь из его центра пробку и все всасывается в червоточину. Опять эти червоточины…

— Так значит я оказался в тюрьме, — вздохнув сказал я, смотря на огромное помещение, наполненное железными клетками, подобно той в которой я и Кира сидели, когда нас поймали рыцари герцога.

Я не мог разглядеть границы комнаты, а стоило повернуться назад как коридор исчез совсем, и вместо него я видел все такие же клетки в огромном количестве, устремляющиеся до самого края и скрываясь в темноте и неясных бликах горящих факелов.

— Пи-и-и-ть! — раздался тихий, едва различимый голос рядом со мной.

Зазвенела цепь. Повернув голову, я вновь увидел старого знакомого, с которым познакомился, когда сидел в клетке. Мужчина со вспоротым животом, из которого внутренности свисали до самого пола. Он смотрел на меня из полу опущенных век и просил воды, но у меня ее не было.