Демонический Любовник

В офисе же секретарь этого братства подготавливал бумаги, которые касались тех дел, которые планировалось обсудить. Присмотревшись, можно было заметить, что морщины на его лице стали глубже, добавив около десяти лет к его фактическому возрасту, и что его глаза были глубоко запавшими, а веки – отяжелевшими; кроме этого, а также запыленной мотоциклетной одежды, торопливо скомканной и брошенной в угол, ничто здесь не могло бы выдать того, что он преодолел за эту ночь две сотни миль.

Подготовив бумаги, он остановился, и, открыв шкаф, стоявший рядом с сейфом, налил себе чуть больше половины стакана виски и проглотил чистый алкоголь, не запивая. К тому моменту, как он оказался в коридоре, который вел к бильярдную, морщины исчезли с его лица.

Члены совета уже собрались, и приход секретаря стал для них сигналом занять свои места за столом и начать обсуждение дел. Протокол предыдущего собрания был зачитан и подписан, и в обычном порядке стали обсуждаться вопросы текущей повестки дня; затем пришло время, когда председатель спросил «остались ли еще вопросы?» и посмотрел на лица мужчин, сидевших за столом. Каждый ответил, помотав головой, и мужчина, сидевший в дальнем углу стола, уже было вздохнул с облегчением, когда председатель вновь нарушил тишину.

– Есть одно дело, братья, которое я хотел бы обсудить с вами и совет по поводу которого был бы очень ценен для меня. Прошлой ночью в этой Ложе проводился ритуал, ритуал Седьмой Степени. Я его вел. Внезапно я заметил фигуру, материализовавшуюся посреди ложи, и несколько других братьев заметили ее тоже. Использовав Слово Силы, я сумел изгнать ее и мы продолжили ритуал, но это довольно серьезная проблема, что кто-то

из непосвященных может проникать через наложенную на комнату печать.

Присутствующие выслушали это заявление с мрачными лицами. Любой, кто связан с оккультной работой, понимает, насколько это серьезно; тем же, кто с предметом незнаком, достаточно будет сказать, что оккультные братства тысячелетиями охраняли свои секреты не только физически, но и ментально, с помощью тайных печатей, которые они накладывали на места своих встреч, а это было одно из самых старых и могущественных братств в западном полушарии, которое столкнулось с фактом, что какой-то чужак сумел вмешаться в работу одной из их высших степеней.

Старик с длинной белой бородой, сидевший слева от председателя, заговорил первым.

– Вы уверены, что это был непосвященный? Я слышал, что бывали случаи, когда член Братства, оказавшийся на Другой Стороне в результате внезапной смерти, приходил в ложу чисто по привычке, забыв о том, что у него больше нет тела.

Для постороннего человека это могло звучать, как бред сумасшедшего, но для этих людей, одинаково способных функционировать как в теле, так и вне его, и общаться как с мертвыми, так и с живыми, в этом не было ничего странного, равно как и в заявлении, что мертвый вернулся обратно или внезапно материализовался кто-то издалека; они привыкли заседать с людьми, умершими сотни лет назад, или же с теми, с кем их разделяли целые континенты. Единственное, что озадачивало их, это то, как печать на их месте встречи могла быть сломана тем, кому не дали права войти, и председатель со всей серьезностью ответил:

– Это не мог быть член Братства, потому что это была женщина.

Лукас, затаив дыхание, ждал продолжения и хотел узнать, удалось ли нарушителю материализоваться настолько явно, чтобы его смогли узнать; он не смел задавать вопросов; зрачки его глаз сузились до заостренных точек, а лицо стало неподвижным, словно маска.

Обсуждение принимало то один, то другой оборот в течение нескольких минут, и общее мнение, казалось, заключалось в том, что какой-то чужак, обладавший значительными познаниями в оккультизме, сумел взломать печать и пройти внутрь. Такого не случалось с шестнадцатого столетия, когда было совершено точно такое же проникновение в Парижскую ложу, и к этому происшествию они обратились как к примеру, который должен был

подсказать им правильный образ действий.