Демонический Любовник

Еще некоторое время она прислушивалась к тому, как космические ритмы устанавливали новый мотив и мир приступал к своим ежедневным делам. На далеких фермах кричали петухи, а цокот тяжелых копыт на верхней дороге говорил о том, что пахари уже отправились на работу. Начался человеческий день. Спокойный, туманный воздух долины наполнился звуками человеческой деятельности. Жесткое дыхание локомотива, взбиравшегося на уклон станции Бекерин, задавал ритм всему железному веку, и Вероника, вновь вернувшаяся в материальный мир, принялась расхаживать по террасе, дожидаясь момента, когда ее древняя прислуга решит приготовить завтрак.

Тем, кто однажды проник в субъективный мир разума, никогда не бывает скучно, ибо всегда находятся мысленные образы, с которыми им нужно поработать, и Веронике тоже было о чем подумать. Расхаживая по террасе, она вспоминала обещания, которые привели ее к нынешней ситуации; ее сознание необычайно прояснилось и позади поезда из образов-воспоминаний она могла различить причины, связавшие их друг с другом. Какая-то дверь в ее сознании распахнулась во время ночных происшествий, и она, казалось, смогла проникнуть в комнаты в доме своего разума, которые прежде были для нее закрыты.

В этих новых открывшихся в подсознании пространствах она обнаружила последовательности сцен – ясных, но далеких, словно воспоминания раннего детства – изображающих ее саму в разных обстоятельствах и условиях существования, и поняла, что это были воспоминания о ее прошлых жизнях. Она знала, что их связь с Лукасом возникла в одной из них и что именно эта связь, влияние которой она ощущала до сих пор, заставляла ее чувствовать, что никогда она не сможет достичь такой же близости и духовного родства, какое было возможно с ним, ни с одним другим существом. Хоть он и был злым, а все же он был ей ближе, чем кто-либо другой.

Когда она изучала эти образы-сновидения, они приближались к ней. Храм, роща и великие прекрасные ритуалы возникали перед ее внутренним взором в этих сложных видениях, и внезапно она осознала, что они были похожи на те сцены, которые она наблюдала, когда Лукас переносил ее через вращающийся барьер психической энергии, которая не давала узнать тайны запретных степеней его Братства. Эти образы, если и не были идентичны по содержанию, имели схожую энергетику, и между ними существовала некая связь.

Эти новые комнаты, открывшиеся в ее разуме, были полны не только картин-образов, но и забытых знаний, которые постепенно вспоминались по мере того, как восстанавливались причинно-следственные связи; все, что хранилось в подсознании, стало доступно сознательному разуму, и глубины воспоминаний о прошлых жизнях открылись для него. На девушку, быстро расхаживавшую по террасе в бледном свете утреннего солнца, снизошло внезапное озарение. На заре яркого человеческого существования, когда невидимый мир был очень близок к миру человеческому, а людьми все еще управляли короли-жрецы, она вступила в одну из школ мистерий, которые процветали в те времена, и училась в ней вместе с одним из тех, с кем впоследствии у нее образовалась связь и с кем она работала снова и снова в разных жизнях, пока в одном из воплощений не наступил кризис и один из них не подвергся искушению и не пал в жажде власти, в то время как другой остался тверд в своей вере. Физические сосуды, разрушенные раздирающими их теперь силами, вскоре освободили души, которые были связаны во плоти, и в должное время эти души вновь вернулись в мир форм во времена той римской инкарнации, о которой Лукас рассказывал ей по дороге в Брайтон; расширенное сознание Вероники теперь способно было различать то, что скрывалось за событиями, и она знала, что один из них сумел войти в великий новый поток духовной жизни, который излился на мир с холмов Галилеи, в то время как другой, жаждущий старых языческих мистерий, повернулся спиной к будущему и вернулся к более примитивному типу.

Затем история повторилась снова, уже в Авиньоне, и одна душа притянулась к духовному течению своего века, а другая развернулась в сторону языческого фольклора. В нынешней жизни, поняла Вероника, они снова встретились, но конец их истории еще не был написан. Вспышка интуиции открыла ей, что один в их духовном партнерстве представлял силы разума, а другой – силы сердца; и что каждый из них, лишившись другого, оказывался сбит с толку. Один представлял собой разум, лишенный совести; другой представлял чувства и был не способен к осознаванию. Вместе они могли достичь невероятных высот, но когда они были порознь, один их них становился подлецом, а другой – идиотом. Именно контакт с Лукасом оживил интеллектуальные способности Вероники, а контакт с Вероникой пробудил в Лукасе совесть.