Демонический призыватель (СИ)

— Как будто ему лучше. — Указала Дета на лежащее без сознания тело Паши, что весь этот бой продрых.

— Сейчас будет. — Перехватив свой меч обратным хватом, он занёс его над телом парня и проткнул его в районе груди.

— ТЫ ЧТО ТВОРИШЬ?! — Запаниковала огненная демонесса.

— Магию. — Отвесил её улыбку пепел. — Я передаю ему силу духа, чтобы он смог отрастить ноги. Ещё источник ещё слишком мал, чтобы моментально залечивать такие раны. Он даже в свою форму духа пока перейти не может, так что молчи.

И это сработало.

Ноги начали отрастать, складываясь наподобие оригами. Сначала колени, затем икры, потом стопы с пальцами и только в конце приобрело привычный кожаный цвет.

— Ну вот, готово, можно подавать. — Вытащив меч из груди, довольно оценил свою работу Пепел. — Теперь надо убираться отсюда пока…

БУМ!

Его речь была прервана резким хлопком. Пол и стены задрожали и покрылись стекой трещин.

— Бездна! Здание обваливается. Много он тут учинил! — Отбрасывая падающий на голову камень, он закрыл своим телом детей. — Держитесь! — Успел крикнуть он, прежде чем пол под ногами исчез.

Многоэтажный дом стал складываться подобно домино, хороня под собой тех, кто находился внутри.

Глава 32 Как? Уже?

Сознание возвращалось мучительно больно. Будто — то кто-то пытался просверлить дырку в черепе, попутно засыпая битым стеклом. При этом остальное тело было словно в вате, ни боли, ни каких-либо других ощущений.

Странно, хотя то, что ноги не чувствуются логично. Их же бедному бумажному магу отдавили многотонными плитами. Голова же, скорее всего, из-за неудачного падения, когда он прыгнул спасать свою нерадивую подчинённую.

Почему Паша спас Детройу?

По правде говоря, он и сам не знает почему. Единственная адекватная версия, которую он придумал для себя, это то, что он не хотел лишаться столь мощной и дорогой вещи. Личный разумный огненный дух — очень сильное оружие, и неважно, что она была живым человеком. Главная её задача была в другом. Он всё ещё был зол на неё за те предательства и слова, вспоминая их каждый раз, когда проявлялась жалость к ней. Он пытался заставлять себя её ненавидеть, но с каждым разом чувство злости было всё меньше и меньше.

И только сейчас до него дошло, что он давно простил её.

Что поделать, такой вот он человек. Не может долго держать злость на других. Быть может, это и к лучшему, что он выбрал именно бумажную магию, а не огненную, которая соответствовала его ауре. Ведь став агрессивным и злым как Детройа, он бы ничем не отличался от тех ублюдков, которых и сам презирает.

И в отличии тех, от Деты, у второй была реальная причина так себя вести.

Всё это время, своими наказаниями Паша пытался выбить из её головы всё то аристократическое, что внушали этой мелкой пироманке её родители. Он хотел показать, что в этом мире её статус и титул ничего не значат и если она не перестанет так себя надменно вести, то наказание будет продолжаться, пока она не поймёт.

Но, видимо, он ошибся. Своими действиями он только подогревал тот котёл ненависти, что кипел специально для него. В оправдании можно сказать, что у него никогда и не было опыта в наставлении, однако это очень слабо звучит.

В любом случае своими действиями он только заставил её сильнее ненавидеть его, и об этом он даже стал сожалеть.

В последнее время он стал смягчать наказание за хорошее поведение. Разрешил пользоваться техникой, разговаривать и всё такое.

Один из таких приступов жалости, скорее всего, и выскочил, когда он пытался её спасти.

"Видимо, это было моё последнее геройство." — Мысленно улыбнулся сам себе Паша. — "Даже не попрощался напоследок… Интересно, что же будет дальше?"

Ни света в конце туннеля, ни бесконечной очереди из душ мёртвых людей или хотя бы пейзажи той же изнанки не наблюдалось. Абсолютная, всепоглощающая тьма — вот что является посмертием. Прямо как та, из которой и появилась вселенная.

"И долго это будет?" — Спросил он в пустоту, но не было ни эхо, ни даже собственного голоса он не услышал.

Вот это вот уже было реально странно, ведь как таковую голову он всё же чувствовал, и даже звуки откуда-то отовсюду исходили. Как будто под водой, но всё же.

"Значит, всё-таки свет…"

В центре белой пустоты стало образовываться белое пятно. Яркое, словно от галогенной лампы… Так, стоп, это она и была!

Открыв глаза, что сопровождалось резкой стрелянной боли в области теменной кости. Рефлекторно приложив руку к ноющему участку, Паша ощутил, что его голова туго перемотана бинтами, а под рукой ощущается толстая вата.

Оглядевшись вокруг, он увидел, что находиться в больничной палате. Очень хорошей такой палате. Не в той советской развалине, что был в прошлый раз, а как минимум нормально отремонтированной, в мягкой новенькой кровати и телевизором.

Интересно.

Ещё более интересно было видеть бабушку, спящую на стуле прямо рядом с койкой, на которой собственно и лежал её дорогой внук.

Почувствовав шевеление, пожилая женщина моментально проснулась, будто ничего и не спала вовсе