Демонический призыватель (СИ)

Где она? Что произошло? Куда забрал её этот демон? Почему она не чувствует своего тела? Она умерла? Неужели… Мама решила пожертвовать дочкой ради своего спасения? Нет! Этого не может быть! Она всегда любила Детрою, даже несмотря на демоническую кровь. Она не могла так поступить! Но то, что с тем демоном она говорила на неизвестном ей языке, явно было специально. Она точно не хотела, чтобы дочь услышала условия договора с Хранителем печатей. То, что это именно он, девочка знала из книг.

По мере всё возрастающих сомнений, догадок и неверий, она всё отчётливее и отчётливее чувствовала какой-то неземной холод. Для неё в чьих жилах текла кровь потомков огненных магов, любой холод воспринимался гораздо острее и чувствительнее, чем для любых других рас. Когда демон взял её и повёл в зеркало, она ощутила чувство, схожее с глубоким провалом в мягкую перину, и достигнув "дна" она потеряла возможность чувствовать своё тело. Она читала о возможностях перемещения в форме духа по "изнанке мира", и даже сама в него выходила. Чтобы попасть в "изнанку" надо выйти душой из тела, используя особую медитативную технику. Если не вернуться в тело вовремя, то душа в конечном счёте полностью отделиться и тело умрёт. Но здесь она не чувствовала привязке к телу. Так неужели она взаправду умерла?

"Дура". — Проклинала она себя, не имея возможности говорить вслух. — "Как наивно было это предполагать. Мы же демоны. Зло течёт в наших жилах. Ты бы и сама так сделала. Дура. Наивная идиотка. Неудачница. Какая же ты неудачница…"

"Какой же я неудачник." — Разносил себя Паша, сам не понимая, как и где он оказался. Но догадывался. — "Настоящий лошара. Даже грёбанного пса спасти не смог и отправился за ним. Бесполезный биомусор. На фиг а только спасли в детстве? Всё равно никому ни лучше, ни хуже от меня бы не было. Так и не смог сделать из себя человека, несмотря на свои шрамы. И умер в итоге так ничего и не сделав. Я же умер, верно?"

Он не чувствовал своего тела, однако это не мешало чувствовать окружающее пространство вокруг. Его будто бы окунули во что-то похожее на слайм, или в очень мягкую перину. Вокруг слышались ничем не связанные звуки, смысл которых он не мог уловить. Становилось холоднее. Словно разом его из горячей воды окунули в холодную. Мерзкое покалывание по несуществующему телу напоминало объятие мертвецов. Будто бы кто-то пытается его втянуть вниз, и чем ниже — тем холоднее.

Паша не пытался противиться этому. Он вообще сейчас ничего не мог сделать. Он даже тело своё не чувствовал, не говоря уже о попытках выбраться. Детройа же откровенно запаниковала. Если она и в самом деле умерла, то эти холодные объятия означают лишь одно. Её сейчас хватают демоны, чтобы утащить в Бездну и выбивать с её души все накопленные долги её рода! Она этого очень не хотела. пытаясь выбраться с помощью техники "астрального перемещения", она пыталась вырваться из холодных лап ледяных демонов, но ничего не получалось.

Когда она уже совсем отчаялась, внезапно она почувствовала некий источник тепла. Паша тоже не понял, откуда идёт это тепло, однако словно листки, плывущие по течению, они инстинктивно приближались друг к другу.

"Тепло." — Подумали одновременно Паша и Детройа.

Два огонька столкнулись между собой, став перемешиваться в единую структуру. Несмотря на то что шарик Детройи был раза в восемь больше, чем шарик Паши, она не поглотила его в себя. Потусторонний холод забирал её энергию и она стала уменьшаться, защищая собой шарик поменьше. Для них обоих это были неописуемо необычные чувства невероятной нежности, ласки, тепла и заботы. Словно оказаться в утробе матери.

Объединённые в один шарик, они стали плыть обратно вверх, к теплу. Полученный в результате скрещивания шар стал трансформироваться, приобретая человеческие черты. Чем больше он становился человеком, тем больше возвращалась чувствительность тела. На смену холода и приятному теплу, пришло покалывание, почёсывание, боль в голове и невероятный жар в груди.

Детройа подобный жар ощущала тогда, когда она только активировала свою душу. Она тогда будто бы сгорала заживо изнутри, и всё, что её хотелось, лишь умереть, чтобы эти мучения прекратились.

Паша тоже ощутил столь неприятный и жгучий жар где-то в груди. Ему хотелось кричать, но горло будто бы что-то сдавило. Этот огонь был, словно из далёких и забытых воспоминаниях. Когда пожар изуродовал и проклял его навсегда, заклеймив Горелым. Он ненавидел огонь всем сердцем, а потому принял эту боль как испытание. Должен же он хоть где-то в своей жизни одержать победу.