Ну, а мне-то, честно сказать, жуть как нервно в ожидании ответа. А его ждать долго и не пришлось. Секунд шесть.
— Она ничего, стоит признать. Я бы даже сказал — меня в ней тянет. Но, ты же сам понимаешь, что она немного... неформат...
Неформат я ему, а! Отформатированный Бананчик!
— Тебя смущают ее формы? — спросил Орлано, косясь в сторону зеркала. А мне ему в лоб почему-то захотелось дать, чтобы не смел меня обсуждать!
— Формы, проформы, да не поймет никто! — махнул рукой, словно отмахиваясь от надоедливой мухи сказал Бравис, а у самого взгляд был совсем не легкомысленный, в отличии от жестов. Но что мне его серьезный взгляд, когда он тут такое... говорит... зараза...
И мне стало так обидно! Конечно, пусть все будут как одна — тонкая щепка, обхвати посильнее — сломается. И никто не понимает, что без нас, вот таких «неформатов», было бы не общество, а конвейер одинаковых куколок. Да чем же это я хуже, если у меня не такая узкая талия? Может, я из-за этого плеваться начинаю?
Родители мне с детства привили, что главное — личность. И если тебе красавица в лицо сыплет оскорбления, то это у нее проблемы с самой собой, а не у тебя. Любишь, принимаешь, такой, какая есть — вот и весь залог счастливой жизни. А когда ты счастлива — то и все вокруг тебя становятся счастливыми.
Но сейчас меня было трудно назвать таковой. Почему-то так горько в горле стало, как будто съела испорченное пирожное, а запить нечем. И эти неприятные слова так и застряли комом и не туда из сознания, и не сюда.
А ведь еще и целоваться лез! Зачем? Пикантненького захотелось между прищепками? Ничего-ничего, я поперчу его жизнь как следует, или я не Марта!
Дальше я не слушала, ушла в другой конец комнаты, села на диванчик и стала листать журнал. Информация пролетала мимо сознания, никак не находя отклика в сознании, которое находилось в прострации. И только голос Орлано заставил меня встрепенуться:
— Надеюсь, ты не плачешь? — он с таким участием это спросил, что я заморгала от удивления.
— Не-е-ет, — протянула я, прищуривая один глаз. Улыбка сама собой растянула мои губы, когда я подумала, что не один Бананчик не достоин Мартышкиных слез. — А должна?
Орлано в один шаг добрался до дивана и присел на корточки передо мной. Такой элегантный, воспитанный, и вот так, вприсядку... Он долго-долго смотрел в мои глаза, а потом тихо сказал:
— Ты — удивительная, Марта. Ты так ценишь себя, что заставляешь ценить тебя и весь мир. Как тебе это удается?
— Я просто не оставляю миру другого выбора, — искренне ответила я. Правду говорить всегда легко. Это на ложь, как я слышала, нужно секунд шесть подумать...
— А куда ты Брависа дел? — посмотрев в сторону зеркала, спросила я у мужчины. Он явно был в ступоре, поэтому ответил не сразу. Ему понадобилось обернуться, чтобы понять направление моего взгляда и тяжело вздохнуть.
— Я все провалил, да? — один уголок его рта криво пополз вверх, приоткрывая маску идеального аристократа.
— Пожалуй, — не стала отрицать я, захлопнув журнал и выставив его перед собой, словно ограждаясь.- Как-то все очень очевидно было.
— Я уже думал, что ты не придешь, — словно пытаясь найти в моих глазах ответы, сказал Орлано. А я вспомнила, что так и хочу со своим наколдованным взглядом, а теперь и Слэйд куда-то запропастился...
— Как я могла отказаться, — с долей иронии спросила я, намекая на то, что некоторые обстоятельства просто не позволили бы мне отказаться. Все-таки тут за шпионажем всю нашу четверку поймали. И кстати, тут у меня вопросик есть, как раз про нашу «дружную» команду:
— А ты, случайно, не знаешь, где Слэйд?
— Твой «дядюшка»? — особенно выделив последнее слово, уточнил Орлано.
— Да, — бессовестно кивнула я.
— Не ожидал от Слэйда такой глупости. Он же мог предположить, что я знаю его родословную? Да, в крайнем случае, узнаю.
— А Вы все родословные знаете? — моя бровь сама собой поднялась вверх, но вторая еще стойко оставалась на месте. — И что, нет племянницы?
— Почему же нет, есть. Вот только ей все три года.
— Может, он узнал о родственнице совсем недавно? — я бессовестно смотрела в глаза мужчины.
— У тебя совсем отсутствует чувство самосохранения? — вдруг спросил Орлано, вмиг приняв серьезное выражение лица.
— Я чертовски удачлива, — уверенно ответила я, а сама подумала, что уж на что, так на чертей мне определенно везет. Так что, считайте, и не соврала.
И мне очень интересно, где же мой черт?
— А где Дарт? — спросила я, уверенная, что Орлано знает об этом куда как больше моего. Вчера же были у него какие-то неотложные дела.
— Вербую я твоего Дартаньяна. Отличный кадр.
— Кадр? — переспросила я. Интересно, а он о его совсем неэльфийском происхождении что-нибудь знает? Вот смеху- то будет, если его всего такого уверенного так облапошат. Договорчик-то, наверное, ему тоже подсовывали. А договорчики подписанные нечистью у нас что? А ничего. Полный ноль у нас такие договорчики.
— Это ты чему так улыбаешься? — почувствовав неладное, спросил Орлано.