Демоница и Девственник

Её голос, как пощёчина, на миг отрезвил Елисея, он вздрогнул и резко оттолкнул девушку, скинув её с себя, как-то судорожно и лихорадочно одёрнул рубашку.

— Нет! Не делай этого! Нельзя, я должен мир спасти, не понимаешь что ли?! — Он вскочил на ноги, взъерошенный, растрепанный, его трясло от возбуждения и алкоголя, щёки пылали, а в глазах стояли слёзы. — Нет, нет, так нельзя! Нельзя так, я же говорил!!! — И он нетвердой походкой добрался до второй лежанки, рухнул и мгновенно заснул, по-детски обиженно всхлипывая во сне.

И между ним и Марией словно бы выросла стена.

Глава 18

Утром Мэри проснулась от шума дождя, он бил по окнам и ветки берёзы, росшей в саду дома, скребли по стеклу.

Мальчишка спал. А Мэри, переодевшись, сходила в кухню и принесла бокал воды, поставила рядом с кроватью. Чем себя занять в такую погоду она не знала. Книг не было — хозяева были не образованы. Убрав с окошка цветы на стол, девушка забралась на подоконник и молча смотрела на хмурое небо.

Утро… Или уже давно день? Елисей с трудом разлепил глаза, во рту было сухо, голова болела дико, так, как не болела ни разу в жизни. Парень сел, и поморщился, схватившись за голову. Комната. Как он попал сюда? Помнил Елисей лишь то, как рассказывал истории в баре, а потом всё, пустота.

Он поднял растерянный взгляд на Марию, и тихо, смущаясь, произнёс:

— Кажется, я вчера перебрал… Совсем не помню, как оказался тут… — Голос был глухим и хриплым, он царапал горло.

Девушка услышала, как встал Елисей, и с неохотой отвела глаза от окна. Парню явно было нехорошо. Она мягко улыбнулась, делая вид что вчера и не было ничего, тем более он вряд ли вспомнит хоть что-то, а жаль…

— Доброе утро, хотя, судя по твоему виду, не очень доброе. Вон, попей воды, — она указала на кружку у кровати — должно быть полегче. А попал… ты пришёл пьяный в хлам, и я помогла тебе дойти до кровати. — Девушка казалась грустной.

Елисей схватил воду, и сделал несколько глотков, жадно, словно бы никогда не пил воды, она была такой вкусной, и от воды вправду становилось лучше.

— Спасибо тебе за помощь и за воду… И… — Парень смутился и отвел взгляд. — Прости за это… я никогда не пил ранее…

— Да, ничего. Голова сильно болит? — Марии было не столько интересно, сколько скучно и хотелось поговорить. — Видимо, сегодня мы никуда не пойдём, гроза разыгралась не на шутку и, кажется, закончится не скоро. А от головной боли поможет чай с ромашкой.

— Болит… Мы? — Елисей помолчал. — Нет, знаешь, дальше я пойду один. Ты извини меня, я благодарен тебе за всё, но… Тебе лучше здесь будет.

— Сама решу, что мне будет лучше. Здесь мне не место, среди этих людишек, которые смотрят на меня как на диковинку. — Девушку явно задевали его слова. — И, вообще, прогони меня или останови. — Мэри даже улыбнулась коварной улыбкой.

— Я уйду один, так нужно, и ты сама это поймёшь однажды. — Елисей встал, разминая затёкшее тело, посмотрел в окно, и вдруг замер, удивлённо глядя на улицу. Там, по дороге, парень ехал на диковинном животном, и оно бежало так стремительно, так быстро… Лапы животного оканчивались какими-то камнями, или костями. — Что это?.. — Прошептал Елисей, показывая пальцем.

Девушка пропустила мимо ушей его замечание, а вид лошади её ничуть не удивил. Казалось, мальчишка вообще в жизни ничего не видел.

Хотя, ведь даже лошадь последние годы для людей стала редкостью. И она снисходительно, словно ребёнку, сказала:

— Это лошадь. Раньше было нормально иметь такое животное, теперь же не каждый может позволить себе её содержание, а этот рысак весьма породистый, и если должно за ним не ухаживать загубят бедное животное. Неужели ты никогда не видел его? Мой дед разводил породистых лошадей.

— Лошадь… — Задумчиво повторил Елисей, не сводя с животного глаз. — Никогда не видел, и не слышал даже. Ведь… — Парень поморщился, ощутив новый приступ головной боли. — На таком путь будет гораздо быстрее! Мне нужна эта шадь, или как там, ведь на ней можно ехать до Москвы?.. — В глазах плескался восторг, Елисей радостно смотрел то на девушку, то на диковинного зверя.

— Думаю да, до Москвы будет быстрее. Но сейчас это слишком дорогое удовольствие, тебе его не отдадут так.

— Но ведь мне для важного дела… — Начал было Елисей, и вдруг смутился, и покраснел, припоминая свои пьяные речи в баре. Обычно он не был столь красноречив, нет, алкоголь — определённо не его.

— О, Елисей, какой же ты наивный! — Снисходительно проговорила Мария. — Ты думаешь, кто-то верит тебе? Все считают тебя чудным мальчишкой. — Девушка улыбнулась.

— Я знаю, что мне никто не верит. — Он опустил взгляд и чуть ссутулился, что сделало его похожим на нахохлившегося птенца. — Наговорил я вчера в баре лишнего… Стыдно из комнаты выйти. Я просто поговорить хотел, а они обижаться начали, что, мол, гордый, ну я думал немного, для вида… — Он замолчал и стоял, растерянно рассматривая кроссовки.