Демонолог

Я грустно вздохнул. Хан никогда не забудет, что было с Яной в прошлом, им не дадут этого забыть, и никакая клятва не помешает однажды прозвучать горькому упреку. Счастливых сказок, особенно в таком контексте, не бывает. Они оба будут страдать. Тогда зачем я это сделал? Все просто — страдать вместе с тем, кого любишь, намного легче, чем в одиночестве, разрывая свою душу одним вопросом: «А что если бы я осмелился? Если бы не упустил шанса?»

Лишь одно в этой жизни я понял кристально-ясно — лучше раскаиваться, чем сожалеть.

Хотя, если в этом мире существует магия, возможно, здесь случаются чудеса? Тогда пусть для этих двоих случится чудо.

Пересекая степь, драгуны вытянулись в одну колонну, казаки рассыпались дозорами — у нас с хтарами, конечно, мир, но береженого Бог бережет. Через трое суток похода на северо-запад мы добрались до горной гряды, отделявшей степь от Вольных Королевств.

Здесь меня ждало еще одно прощание.

Спешившись, я обнял Черныша.

— Ты все равно не поймешь, но с боязнью высоты в горах делать нечего.

Черныш вдруг заволновался и дернул головой, косясь на меня глазом. Не знаю, понял ли он сказанные слова, но явно почувствовал неладное, потому что отказался от соленых сухариков, что делал очень редко.

Последние указания Морофу отданы, а Черныша взяли на два длинных аркана Охто и казак-коновод.

Пора.

— Двинулись, — махнул я рукой, и закованные в «чешую» тридцать восемь всадников направились в сторону гор. Из общего стиля выбивались только целитель в своей рясе и два проводника-хтара, которых мне выделил Пастух. Ну и парочка волков в придачу.

Ни приказывать, ни просить волка я не собирался и лишь осторожно покосился, боясь увидеть, как Хан уводит свою подругу в степь. Волк наверняка правильно понял мой взгляд. Он покосился в ответ и совсем по-человечески фыркнул. Причем в этом звуке явно чувствовалась насмешка.

Ну что ты будешь делать с этим неправильным волком! А вот то, что он оставался со мной, было приятно, и не только потому, что от парочки волков под боком была неоспоримая польза, просто оставлять в прошлом друзей очень неприятно.

Как выяснилось буквально через несколько минут, кое с кем я прощался напрасно. Вдали послышалось возмущенное ржание и приближающийся топот.

Все, конечно, хорошо, но намучаюсь я с этим неугомонным конем, пробираясь по горным тропам.

— Еж!

— Да, ваша милость? — тут же подъехал ближе юный артефактор.

— Сколько у нас осталось?

— Шестьдесят пять дней, ваша милость.

Почти треть отведенного нам дарийскими магами времени мы потратили на то, чтобы узнать: наши приключения только начались. Мне показалось, что я очутился в очень нудной компьютерной игре — убил кучу времени, а тебе торжественно объявляют, что героя ждут дальнейшие испытания, но «очень скоро» обязательно будет награда.

В игре можно было позволить себе любую проволочку, можно даже все забросить, но сейчас для меня наградой станет отсрочка смерти сотен тысяч людей.

Шестьдесят пять дней. Меньше чем у Филиаса Фога, но ему было точно известно куда ехать, он даже имел план. А я? Найдем мы тело Пожирателя или нас ждет очередной след с подсказкой?

Впрочем, к чему рефлексировать: доберемся — увидим.

Глава 5 СКАЛОЛАЗ

Когда мы приближались к горам, казалось, будто кто-то очень могущественный постепенно сжимает мироздание. Горизонт приблизился и превратился из чуть волнистой линии в высокие пики гор. Когда же мы вошли в первую горную долину, появилось ощущение, что вокруг нас захлопнулась гигантская ловушка. Больше всего нервничали кронайцы. Что-то у меня слишком много проблем с этими морскими волками — то они в седло не хотят, то от «осьминогов» впадают в ступор, а теперь вот, видишь ли, им горы не нравятся. Из «ящеров» немного напрягся Змей, но остальные чувствовали себя вполне комфортно — для «медведей» ограниченная видимость проблем не представляла. Грифон и Шип вообще были взращены в городских стенах и к нависающему над головой камню давно привыкли.

Удивительно, что не нервничали хтары-проводники, но, как выяснилось позже, они были принудительно-добровольно отправлены с нами именно потому, что происходили из рода торговцев. Они и несколько поколений их предков бродили по горным дорогам между степью и городами Вольных Королевств.

Как только тропинка поначалу стала каменной, а затем потянулась вверх на седловину перевала, Черныш начал психовать. Но проблему с конем мы решили довольно жестко. Я попросту пересел на запасного коня, который, несмотря на степную породу, меланхолично пер вверх, а мой пугливый друг остался перед резким подъемом тропы.

Как и следовало ожидать, через десять минут позади общей колонны показался отчаянно трусящий и при этом очень злой конь. Первые два дня я на него не пересаживался, затем всем пришлось спешиваться, так что Черныш просто шел позади меня, буквально высверливая злобным взглядом дыры в спине непробиваемой «чешуи».