Демонолог. Две души (СИ)

Вколов раненому новую порцию лекарств и подбодрив допингом, который имелся под рукой, я погнал его наружу. Сам я на ходу успел перекусить всухомятку. Рохлину из еды предлагать ничего не стал. Не по причине жестокости, просто в текущем состоянии ему кусок в горло не полезет. А то, что сможет проглотить, потом всё равно вылезет наружу. Зато подкисленной лимоном воды он выхлебал полтора литра. И потом всю дорогу прикладывался к двухлитровой пластиковой бутылке из-под газировки, полной родниковой воды.

Когда он увидел призванного зверодемона, то нашёл в себе силы удивиться.

— Ох, ты ж, млина! — охнул он.

— Нравится? На нём поедем.

За ночь я сделал из верёвок, цепей и брезента с фанерой сиденья на спине чудовища. Вышли они не самыми удобными, но всяко лучше, чем рвать задницы на шипованной шкуре твари. Сразу за головой «коняшки» сел сам, Рохлина устроил позади себя. А за его спиной уселся крупный одержимый ворон. Забирались с помощью лестницы, приставленной к боку призванного создания.

— Максим Сергеевич, не советую нарушать наши договорённости. Если мой слуга заметит какие-то подозрительные действия с твоей стороны, то он пробьёт тебе своим клювом череп, — сообщил я пассажира.

— Даже не собираюсь. Да и сил нет никаких, — вздохнул тот. — Не помереть бы в пути.

— Заканчивай уже ныть, — недовольно поморщился я. — Мужик ты или кто?

Свиту я взял мощную. Над головой кружили два ворона и ястреб, третий ворон следил за пленником. Слева, справа, позади и впереди бежали одержимые собаки с волками и медведь. На охране хозяйства оставил только одного мимика в медвежьей тушке.

Демон пёр по лесу с грацией и напористостью тяжёлого танка. Вот только создавал столько шума, что его за пару километров было слышно. Да и видно тоже, когда выходили на поляны, где деревья росли редко. Молодые деревца призванная тварь ломала, как я когда-то в детстве сухие прошлогодние стебли борщевика. Несколько раз из-за этого чуть нам с Рохлиным не прилетело ветками и крупными щепками. Пара стволов сломалась с оглушительным треском, похожим на выстрел из винтовки. Приходилось постоянно контролировать тварь и одергивать по ментальной связи. И ведь не специально он так, просто туп, силён и оттого слишком самоуверен. Как говорится, носорог плохо видит и слышит, но это проблемы не носорога, а того, кто окажется на его пути.

Скорость у демона так же оказалась на высоте, как и проходимость. Даже по густому лесу он двигался чуть быстрее, чем если бы я бежал трусцой по тропинке. Километров одиннадцать или двенадцать выдавал легко.

Спустя полтора часа вы выбрались на старую лесную дорогу. Лет ей было больше, чем Стоцкому. Разумеется, никто за ней не следил, и сейчас её перекрывали стволы поваленных деревьев с кустарниковой порослью. Для любого транспорта — машины, квадроцикла, грузовика и, пожалуй, трактора, а также лошади она была бы непроходима. А вот мой слонодемон пёр по ней, как пони по набережной, на котором катают детей в праздники. Попадавшиеся изредка под его широченные лапы стволы ломались как спички.

— Там схрон. Мы с дороги до него шли пешком метров двести, — сообщил Рохлин, когда добрались до места. — Здесь лет пятьдесят назад деревня была. Сейчас остались только ямы от подвалов. В одном таком Василь и устроил свой тайник.

— Не страшно ему было прятать криминальную запрещёнку там, куда могут наведаться кладоискатели? — хмыкнул я.

— Сюда не ходят уже лет десять. Вычистили всё, что можно уже давно. Зато есть удобный подъезд.

— Ясно.

К схрону я направил медведя, не рискуя своей шкурой. Мало ли какую подлянку там мог оставить цыган. Но опасения мои не оправдались. Как Рохлин и сказал, неприятных сюрпризов внутри тайника не обнаружилось. Почти на полметра он был завален обломками старинных кирпичей, мелкими плоскими обломками известняка, землёй и трухой от гнилых деревяшек. Под этим мусором лежали три куска крашеной фанеры, накрытых армированным зеленоватым полиэтиленом. Ещё одно такое же полотно, только куда большего размера, обнаружилось в яме. С его помощью Василь защитил от сырости и грязи содержимое.

«Ну-ка, ну-ка, что нам бог послал от щедрот своих?» — с этой мыслью я занялся осмотром находок.

В бывшем деревенском подвале, взятом в «аренду» террористом, лежали несколько брезентовых мешков с металлическими защёлками, ящики типичного армейского вида и кейсы, похожие на инструментальные. Вот только лежали в последних отнюдь не теодолиты и перфораторы с бензопилами, а пистолеты-пулемёты с короткими полуавтоматическими дробовиками. Восемь ПП, четыре дробовика с подствольными магазинами на четыре патрона (пятый можно было держать в стволе), двенадцать АКС-74У, двадцать одна граната РГД-5, десять двухсотграммовых тротиловых шашек, три десятка запалов и огромное количество патронов в бумажных пачках. Но самое интересное я нашёл в последнем кейсе.

Стоцкий, глядя на всё это богатство, не заметил бы ничего странного. Схрон и схрон, пусть даже с криминальным содержимым. Но частица личности Вышеславцева забила тревогу.