Демонолог. Книга 2. Школа смерти

Условие о запрете вендетты выдвинул я. Перестраховался, ясен пень. Вагнеры подвоха не заметили – они видят во мне низкорангового демонолога. Борца с духами, но не с людьми. Инцидент в столовой многими воспринимается, как досадный промах Герхарда и подлые уличные приемчики с моей стороны. Сейчас, когда можно применять магию и клинки, Керт разделает меня под орех. Так они думают.

Останавливаюсь в пяти шагах от лысого мордоворота.

Справа и слева – секунданты.

Между мной и противником – распорядитель.

– Вам понятны условия поединка? – спрашивает бородач.

– Да, – отвечает Керт.

– Понятны, – киваю я.

В руках у секунданта Вагнера – лакированный деревянный чемоданчик. По негласным правилам клинок выбирает сторона, принявшая вызов.

Секундант шагнул ко мне и откинул крышку кейса.

Я увидел пару «Комбатов Боуи» – тяжелых ножей с зубодробительными сабельными гардами. Этакая помесь испанского дуэльного ножа с кастетом. Прорезиненные обкладки, широкие клинки. Выступающие из рукоятей заточенные уголки вместо закругленной пятки.

Беру нож.

Пробую прямой и обратный хваты.

Тем временем секундант передает кейс Горину. Клим подходит к Вагнеру, тот извлекает клинок из футляра. Смотрит мне в глаза – и натыкается на пустоту.

Секунданты покидают арену.

– Бой начинается, – сообщает распорядитель.

И технично сваливает из центра площадки.

Я укрепляю мышцы и кости, окутываюсь призрачной броней. Можно и гибкий доспех добавить, но это нечестно. У придурка и так нулевые шансы. Пусть подергается.

Махина вздувается мышечными буграми.

Не знаю, что там эти Вагнеры развивают, но они смахивают на берсерков, обожравшихся мухоморной настойки. Глаза безумные, мускулы переплетены в тугие жгуты, форма чуть ли по швам не трещит.

Керт выбирает прямой хват ножа.

Большой палец выставлен вперед – и это не совсем правильно. Я понимаю, что чувака так обучили родители, но у нас оружие, предоставленное школой. С сабельными гардами, потенциал которых следует использовать. Я, к примеру, на обратном хвате. Большой палец убран с пятки, чтобы не порезаться.

Свечение татуировок вражины усиливается.

Защита выставлена.

Рязкий прямой тычок в область печени, удар в висок и косой взмах. Эта комбинация похоронит любого новичка. Я просто разорвал дистанцию шагом и отклонился назад. Керт тут же вычертил размашистую восьмерку, ничего не добившись. Перебросил нож в левую руку и ткнул лезвием мне в лицо. Должен был попасть в глаз, но вновь промахнулся.

Моя очередь.

Горсть песка телепортируется в глаза оппоненту.

Керт отшатнулся, на миг потеряв ориентацию. Я с подскока пробиваю в голень с ноги, вырастив из ударной поверхности металлический шип. Вкачиваю прану в усиление. И наслаждаюсь погружением шипа в мягкую плоть противника. Кабан пыхтит, но держится. Он что, вообще боли не чувствует?

Бью гардой справа.

Апперкотом в челюсть.

Предсказуемый блок.

Левая ладонь срастается в лезвие и входит в бедро Керта. Выдергиваю клинок, расшвыривая по песку кровавые капли. В зоне повреждения вспыхивает желтое сияние. Ты лечиться пробуешь? Нет, не годится. Бью наотмашь по горлу, слегка раскрывшись. Рискованный прием, но прокатывает. Берсерк отклоняется. Недостаточно быстро. Горло спасает, но лезвие вспарывает кожу на подбородке.

Животные рев.

Ага, ты не под мухоморами.

Сближаюсь шагом и подшагом. Керт едва стоит на ногах – еще немного, и колосс рухнет. Наношу удары с двух рук. Справа – два взмаха. Вена на запястье, надбровная дуга. Точные попадания. Слева идут тычки – в печень и ребра. Успех.

Отступаю на пару шагов.

Туша падает, заливая арену кровищей.

На трибунах – суета. Разочарованные выкрики. Еще бы – прямо сейчас азартные недоноски лишаются очков рейтинга. Зовут врача? Нет, это не входит в мои планы.

Подхожу к поверженному противнику и всаживаю дуэльный клинок в горло. Опускаюсь на одно колено и, удерживая лоб проигравшего, вгоняю лезвие поглубже. Слышится хруст позвонков.

– Что он делает?

– Эй, придурок, хватит!

Я никого не слушаю. Режу, вымазываясь в чужой крови. В меня вливаются чужие техники, обрывки воспоминаний, предсмертные образы. Керт уже мертв, но этого недостаточно. Я хочу утопить гребаный лицей в страхе. Чтобы ни одна сволочь больше не дернулась в мою сторону. Или в сторону сестры.

Выпрямляюсь с безумной улыбкой на лице.

Пинком отшвыриваю голову оппонента – она катится к трибунам, подпрыгивая на неровностях арены.

Из шеи хлещет кровь, тут же впитываясь в рыхлый песок.

– Ублюдок!

Это Герхард.

– Пустите меня!

В круг арены выскакивают секунданты.

Я отменяю элемент гибкой брони. Лезвие превращается в пальцы. Смотрю на побледневшего одноклассника Вагнера.

К гостям присоединяются бородач и целитель.

– Ты что творишь? – шипит распорядитель.

Во мне укладываются чужие техники.

Вычерчиваются новые ветки способностей.

Обожаю.

– Я ничего не нарушил, – смотрю в глаза препода. – Бой насмерть. Из круга выходит только один.

– Ты ему голову отхреначил! – вопит секундант.

– Вопрос техники.

– Бой снимался на камеры, – замечает распорядитель.

– И что? Всё, что не запрещено, то разрешено.