Демонология Древнего Китая

Несомненно, что в сознании китайцев существовали и многие другие призраки, и даже целые классы призраков, память о которых стерлась с течением времени. Кроме того, вплоть до сего дня сохраняются различные местные верования, объекты их «действуют» на ограниченной территории, а потому свидетельства о них принадлежат исключительно сфере устного фольклора и не могут быть почерпнуты из письменных источников. Таким образом, есть еще огромная масса прочих представителей потустороннего мира, о которых мы не знаем почти ничего, кроме имен и названий, либо же не ведаем даже и этого. Так обстоит дело с лай или чэн-чэн, о которых мы упоминали выше. Таинственные неопределимые призраки незримо распахивают двери и окна, производят мистический шум, бросают черепицу и прочие предметы, вообще совершают всякого рода пакости, безобидные и не совсем безобидные, кои нет возможности приписать человеку. Людское воображение создавало таких призраков в бесчисленных количествах во все времена, наполняя человеческие сердца бесконечной тревогой и ужасом, пока не проходило время, и уже новые поколения выдумывали своих существ, которые частично либо полностью затмевали и вытесняли прежних. От многих представителей иного мира, увековеченных авторской кистью, китайцев и поныне бросает в дрожь; об их деяниях читают, рассказывают и передают из уст в уста, тем самым поддерживая и неуклонно развивая традиции суеверной призракофобии. К таким призракам принадлежат, в частности, существа, о которых повествуют следующие истории.

«Фа-чжан, монах буддийского монастыря Лунмэньсы в Хэнани, был родом из Юаньу, что в Чжэнчжоу. В годы Баоли (825–826) он вернулся из Лунмэньсы в Юаньу. У семьи его было несколько цинов земли, на которой уже созрела, но еще не была убрана кукуруза. Как-то вечером он отправился в поле, но его конь вдруг застыл и отказывался двигаться вперед; монах ударил коня хлыстом, но конь не тронулся с места, а только смотрел куда-то на восток, словно заметив там что-то. Монах взглянул в ту же сторону и в нескольких сотнях шагов различил при свете луны существо, похожее на сгнившее дерево, которое, тем не менее, решительно шло прямо на него. Объятый ужасом, он повернул коня, но не успел он отъехать от дороги и нескольких десятков шагов, как, оглянувшись, увидел, что существо приближается — ростом в шесть-семь чи, источающее невообразимую вонь, хуже, чем из лавки, в которой продают соленую рыбу. Часто и тяжело дыша, оно двигалось в западном направлении; Фа-чан хлестнул коня и направился следом, держа дистанцию в несколько десятков шагов.

Так они проследовали около одной ли и оказались около дома крестьянина Вана, в который существо и прокралось. Фа-чан остановил коня и стал наблюдать. Вскоре он услышал, как в доме кто-то воскликнул: «На мельнице умирает корова, иди-ка и посмотри!» А спустя еще какое-то время раздался крик: «Во флигеле осел погружается под землю, и никто не спасет его!» Потом послышались испуганные всхлипывания, и, когда Фа-чан увидел, что кто-то выбегает из дома, он спросил, что все это значит. «У хозяина дома есть сын десяти лет, и вот он умирает», — ответил незнакомец. И не успели эти слова сорваться с его губ, как монах вновь услышал причитания и испуганные возгласы. Странные звуки продолжали доноситься из дома до полуночи, потом они стали тише, а к рассвету смолкли вовсе. Пребывая в удивлении и замешательстве, Фа-чан рассказал о случившемся соседям. Все вместе они приблизились к жилищу Вана, чтобы выяснить, что же произошло на самом деле — в доме царила мертвая тишина, не доносилось ни звука; они открыли дверь и обнаружили всех обитателей — их было более десяти — мертвыми. В доме не осталось даже ни одной живой собаки или курицы» («Сюань ши чжи»).

«В период правления под девизом Сюаньхэ (1119–1126) один офицер из Шэньси занял пост инспектора в одной из областей провинции Цзин-дун. Через год с лишним после получения должности в один из дней он увидел за перегородкой большого призрака с синим лицом, голова которого, несмотря на то, что обладатель ее сидел на полу, достигала перекрытий крыши. Будучи человеком военным, отважным, храбрым и бесстрашным, чиновник натянул лук и выпустил стрелу прямо призраку в живот. Но призрак, рассмеявшись, только сказал: "Ага, попал!" Когда же в него выпустили вторую стрелу, он воскликнул: "Что ж, неплохой выстрел!" И только когда двадцать стрел утыкали призрака так, что он стал походить на дикобраза, он рухнул и больше не шевелился.