Демонология Древнего Китая

«В правление императора Хуэй-ди, во втором году Юней (291), — читаем мы в сочинении четвертого века, — из области Чаншань императору доставили "птицу — раненую душу". Она напоминала куропатку, но цвет перьев у нее был как у фазана. Император отказался принять ее, ибо ему не понравилось ее имя, однако перья птицы императору приглянулись. И тогда человек, хорошо разбиравшийся в зверях, сказал: "Когда император Хуан-ди убил Чи-ю, на одну женщину напал ягуар, приняв ее за кого-то другого. На седьмой день она все еще была жива, и император из сострадания похоронил ее в гробу под каменным сводом. Потом над могилой кружила птица и кричала, что она — раненая душа; это действительно была душа той женщины. С тех пор в полях и садах тех государств, где люди умирали не в отведенные судьбою сроки, собирались такие птицы. Так произошло при династии Хань, в конце царствования Ай-ди и Пин-ди, когда (узурпатор) Ван Ман уничтожил много мудрых и добрых людей. Тогда птица появлялась так часто и так жалобно кричала, что люди возненавидели ее имя. В Чаншань отправили приказ отогнать птиц стрелами, но лишь с воцарением ныне царствующей династии Цзинь, когда были убраны мечи и щиты и установлен мир в пределах четырех морей, эти птицы только время от времени появлялись в диких полях. Из-за того страха, что вызывало в людских сердцах это имя, его изменили с шан хунь (раненая душа) на сян хун. В ту пору Сунь Хао (последний правитель дома У, низложенного Цзинь) получил титул Гуймин-хоу (дабы его душа не стала мстительной и не превратилась в эту птицу), и смысл слова сян хун (великодушное обращение) был созвучен этому".

В конце годов Юйпин (294) вновь царили смуты и кровопролитие. У ворот слышались тяжелые вздохи, а на улицах — плач; Чаншань вновь преподнесла дань, птиц выпустили на волю, и они улетели» («Ши и цзи», гл. 9).

Казалось бы, превратиться в демона-оборотня может каждая птица, ведь каждое живое существо, по китайским поверьям, обладает душой, однако лишь весьма ограниченный ряд представителей пернатых присутствует в китайской демонологии. Один из них — петух. Автор, живший в пятом столетии, свидетельствует: «В области Дайцзюнь был павильон, в котором постоянно появлялись призраки, проделкам которых никак не удавалось положить конец. Как-то вечером к павильону отправились студенты, люди, молодые и сильные, с намерением провести там ночь. Привратник всячески отговаривал их, но студенты заявили: "Мы сейчас быстро разгоним этих призраков". И остались на ночлег. Когда они ужинали, прямо перед ними вдруг появилась рука, игравшая на флейте с пятью отверстиями. Студенты засмеялись. "Как ты можешь зажимать отверстия флейты по всей длине с одной рукой? — сказали они призраку. — Давай-ка мы тебе поиграем". Но призрак возразил: "Вы полагаете, что у меня недостаточно пальцев?" И вытянул вперед другую руку, на которой было несколько раз по десять пальцев. Тут студенты решили, что час пробил: они выхватили мечи и стали наносить удары по руке. Призрак оказался старым петухом» («Ю мин лу»).

В 614 году произошел следующий случай. «Некто Ван Цзи, счастливый обладатель волшебного зеркала, отправился в Бянь, что в области Сун (пров. Хэнань). У хозяина дома, где он остановился, по имени Чжан Ци, была дочь, страдавшая от болезни. Каждый день с наступлением ночи она так горестно плакала, что не было сил выносить ее рыдания. Цзи спросил хозяина, что случилось с его дочерью, и тот ответил, что девушка болеет уже больше года: днем она спокойна, но как только приходит ночь, она плачет. Цзи остался в доме Чжана на ночь, и как только услышал крики девушки, вытащил свое зеркало и направил его на нее. "Тот, что с гребнем, убит", — воскликнула она. Под ее кроватью лежал большой мертвый петух. Это была птица хозяина, жившая у него уже семь или восемь лет»[56]. «Ян из Циньюаня (пров. Шэньси) занимал пост помощника командующего гарнизоном провинции. Перед западной стеной его дома был открытый участок земли. Как-то утром он отправился на службу и еще не вернулся домой, когда его семья за обедом вдруг увидела гуся с фальшивыми бумажными деньгами на спине, который проковылял через ворота и направился прямиком в комнату, обращенную к западной стене. "Неужели этот гусь явился из храма божества?" — в удивлении воскликнули члены семьи и приказали слугам прогнать его. Но слуги, войдя в комнату, увидели в ней только старика с парой пучков волос на голове и сединой на висках. Вся семья до одного человека в ужасе бежала прочь. В это время домой вернулся Ян и, узнав о том, что произошло, схватил палку и напал на призрака, но призрак так умело изворачивался, то исчезая в одном углу комнаты, то появляясь в другом, что попасть по нему никак не удавалось. Вне себя от ярости Ян вскричал: "Я вернусь после обеда и убью тебя". На что призрак сделал шаг вперед и ответил с поклоном: "Да будет так".