Демонология по Волкову. Падальщики

Он вдруг поднял ее под бедра, и Алисе ничего не оставалось, как обхватить его ногами. Продолжая целоваться, они вышли из кабинета. Его спальня находилась рядом, поэтому уже полминуты спустя Алиса почувствовала обнаженной спиной холод его постели. Кожа покрылась мурашками, но уже в следующее мгновение она забыла о неудобствах. Рука Леона скользнула к ремню ее джинсов, ловкие пальцы быстро справились с ненужной одеждой. Леон покрывал поцелуями каждый миллиметр ее тела, и Алиса могла лишь задыхаться от накрывающих ее ощущений, признаваясь себе, что еще ни с кем и никогда не испытывала подобного. Она не ложилась в постель с первыми встречными, секс не был обязательной частью ее жизни. Каждый, с кем она спала, ей нравился, но никто и никогда не умел доводить ее до такого исступления, как Леон. То ли он был настолько искусным любовником, то ли дело было в чувствах Алисы к нему. Кожа горела от его прикосновений, Алисе хотелось одновременно и продолжить эту сладкую пытку, и перейти к главному.

Леон не спешил. Будто специально не снимал с нее белье, чтобы не поддаваться соблазну. Легонько касался через ткань самых чувствительных точек, целовал так, что последние бессвязные мысли вылетали у Алисы из головы. Она снова потянулась к его штанам, но Леон ловко перехватил ее руки, закинул ей за голову, удерживая одной рукой.

– Ночь долгая, – прошептал он ей на ухо. – До рассвета еще далеко. Не торопись.

И Алиса тоже перестала торопиться, полностью отдалась во власть ощущений. Покачивалась на волнах наслаждения, которые Леон то возводил до границы шторма, то легонько отступал, давая ей передохнуть. Он будто поставил себе цель этой ночью свести ее с ума. Алиса не была против.

Если и сходить с ума, то только вместе с ним…

– Это было волшебно, – тихо сказал он после, целуя ее в мокрый висок. – Теперь спи.

Алиса чувствовала, как он ускользает от нее, куда-то уходит, но открыть глаза и остановить его уже не смогла. Сон, спокойный, глубокий, унес ее раньше.

Глава 11

Алиса проснулась, когда на улице было уже светло. Окна в комнате Леона были затемнены с особой тщательностью, но она все равно видела, что уже день. Что не удивительно, если учесть, во сколько они уснули.

Воспоминания о прошедшей ночи заставили ее широко улыбнуться. Она не жалела ни о чем: ни о том, что явилась к Леону новогодней ночью, ни о том, что произошло после. Если бы ей пришлось вернуться в прошлое, она повторила бы все с точностью. Задаться вопросом, где Леон, почему она проснулась одна, Алиса не успела: опустилась ручка двери, и в комнату вошел Леон. Шел он задом, а когда повернулся, Алиса поняла, почему: в руках он держал большой поднос, на котором стояли две чашки, источающие яркий аромат свежесваренного кофе, и блюдо с блинчиками и джемом.

Сказать, что Алиса была поражена, – это ничего не сказать. О таком она читала только в плохих романах. Медленно села на кровати, прижимая одеяло к груди.

– Ты что… – Она широко распахнутыми глазами смотрела на поднос, который Леон аккуратно нес к кровати. – Блины с утра жарил?

Леон улыбнулся уголками губ, сосредоточенный на том, чтобы не пролить кофе.

– Мне приятно, что ты такого хорошего мнения обо мне, но вынужден признать: я не настолько крут.

– Тогда откуда это?

Он поставил поднос на постель, сел рядом.

– Знаешь, в этом доме всем плевать на мои слова, – признался он. – Я отпустил всех до второго января. В итоге в обед первого они уже тут: начиная Софи и заканчивая Тамарой Ильиничной.

Значит, все уже тут и все в курсе, с кем Леон провел эту ночь. Вон, Тамара Ильинична даже блинчиков нажарила. Можно было бы, конечно, обмануть себя и решить, что добрая кухарка приготовила их для всех, а Леон втайне прихватил для нее, но Алиса знала: жарить блины на обед Тамара Ильинична не стала бы. Это блюдо для завтрака. А завтрак в настоящее время только у Алисы.

Леон, казалось, прочитал ее мысли.

– Тебя волнует, что все знают, что этой ночью ты была со мной?

И Алиса вдруг поняла, что ее это на самом деле не волнует. Она не сделала ничего противозаконного. Да, спать со своим работодателем не очень-то этично, но они же не в офисе. Хотя даже в офисах, если верить Матвею и Вике, на такое закрывают глаза, что уж говорить о них.

– Нет.

– Я рад, – вежливо улыбнулся Леон. – Тогда завтракай.

– А ты?

– Я не голоден.

– Но кофе принес две чашки, – заметила Алиса.

– Кофе – не еда, а средство продрать глаза, если ночью тебе было очень хорошо, – хмыкнул Леон, беря одну чашку.

Как он умудряется касаться нервных окончаний простыми словами?

Расправившись с завтраком, Алиса огляделась по сторонам.

– Кхм… не мог бы ты принести мне мою рубашку из кабинета? – попросила она. – Меня не смущает то, что все знают о нас, но разгуливать полуголой по коридорам все равно не хотелось бы.

– Мне бы тоже не хотелось, чтобы ты разгуливала по коридорам полуголой. В конце концов, видеть тебя обнаженной – моя привилегия, – усмехнулся Леон.