Демонология Сангомара. Наследие вампиров

Все домашние, кроме Малика, окружили Уилла и стали расспрашивать, что случилось. Он хотел было рассказать о кельпи, но вовремя остановился, вспомнив счастливое время у озера. Вместо этого он поведал выдуманную историю о том, как заметил чью-то тень и очень испугался. Возможно, самого вурдалака или кого пострашнее! От этих слов все вокруг мальчика резко побледнели, а потом принялись успокаивать его, поглаживать по спине и радоваться, что ребенок вернулся домой целым и невредимым.

* * *

На следующий день братья вновь отправились на рыбалку. И вновь Малик еще до полудня набил корзину рыбой и победоносно удалился, обозвав брата неудачником. Уиллу пришлось остаться на берегу заводи, втянув голову в плечи.

Как только старший брат скрылся в лесу за зелеными разлапистыми соснами, послышалось тихое сопение:

— Уфш-ш-ш, уфш-ш-ш…

Дернув от страха плечами, Уилл повернулся. И снова увидел девочку. Она стояла совсем рядом, в каких-то двадцати шагах, и держала в руках его шляпу.

— Ты хочешь меня съесть? — испуганно прошептал Уилл. Он понимал, что каждый день не сможет убегать от девочки.

Подумав, она отрицательно фыркнула, мотнула головой, раскидав по плечам мокрые волосы, и подошла ближе. Уилл напрягся и подскочил с каменистого бережка. Не переставая разглядывать его, девочка вдруг протянула шляпу и замычала. Он, чуть дрожа, сделал шаг навстречу и взял слегка влажный головной убор.

— Спасибо. А в реке топить меня не будешь? — Уилл снова задал вопрос, прикрываясь шляпой, словно щитом.

Девочка странно рассмеялась. Смех получился чистым, звонким, но все равно каким-то нечеловеческим. Затем она подбежала к заводи и прыгнула в нее. Оказалось, вода здесь доходила ей едва выше колена. Попрыгав в воде и окончательно распугав всю рыбу, она вернулась на берег и выжидающе подняла брови.

— Да, да, вижу, что не утопишь. Я думал, ты не можешь покидать озеро…

Уилл все еще не доверял гостье, хотя очень хотел.

Тогда девочка подбежала к нему вприпрыжку, и он вздрогнул, сам того не желая, но остался стоять на месте. Лишь побелел от страха еще сильнее. Девочка ткнула пальцем в грудь Уилла — и он почувствовал легкое покалывание. Потом она показала на себя и изобразила пальчиками движение бегущих ног.

— А-а-а-а. Так ты пошла за мной? — догадался Уилл.

Девочка в ответ радостно закивала. На ее детском лице очень странно проявлялись эмоции: то слишком ярко и глупо, то тускло, и тогда личико казалось каким-то нереальным, словно каменным. Хотя мордашка ее все равно была весьма приятна и мила. А большие, обрамленные густыми ресницами глаза вобрали в себя все тона сине-голубого цвета. Они притягивали взгляд Уилла, а он будто тонул в них, завороженно всматриваясь в бездонную глубину. И невольно поддавался чарам.

— У меня нет с собой книги, кельпи… И яблок тоже нет. Но я могу тебе что-нибудь рассказать. Вот только нужно сменить место, а то ты всю рыбу распугала. Теперь здесь точно ничего не поймать…

Девочка топнула ногой, не желая ждать, и резко повернулась к реке. Ее мокрые волосы хлестнули мальчика по лицу — и он на мгновение очнулся от волшебного сна и отшатнулся. В один миг из заводи на каменистый бережок стала выскакивать, изгибаясь, рыба; сначала ее набралось на короб, потом на два, на три, и, наконец, казалось, Белая Нивь извергла абсолютно всех своих подводных обитателей. Ошарашенными глазами Уильям уставился на огромную шевелящуюся кучу, которая искрила под лучами солнца.

— Кельпичка, спасибо тебе! Я сейчас же расскажу тебе что-нибудь. Вот только нужно их вернуть в реку, мне столько не надо, мне бы полкороба только наполнить… — Он жестом показал на полупустой короб.

Девочка кивнула в ответ — и рыба, как по волшебству, принялась прыгать обратно в воду, пока ее не осталось ровно столько, сколько не хватало, чтобы заполнить корзину до краев.

Уилл быстренько собрал трепыхающийся улов и сел на большой камень. А прямо напротив устроилась девочка и стала ждать начала истории, подтянув коленки к груди. Порывшись в своей памяти, мальчик вспомнил пару сказок, которые точно не читал кельпи на берегу Сонного озера, и принялся с воодушевлением их рассказывать.

* * *

Через пару недель

Уилл и кельпи снова стали видеться каждый день. Однажды они оба лежали на берегу и жевали последние в этом году яблоки, маленькие и кислые.

— Кельпи, а как тебя зовут? У тебя же есть имя? — вдруг спросил Уилл.

Девочка, похрустывая фруктом, покрутила головой.

— Как же так? Как ты без имени живешь?

Девочка фыркнула, и Уилл понял, что ее этот вопрос не очень-то заботит. «Но у всех должно быть свое имя!» — эту мысль он тут же озвучил:

— Кельпичка, у всех должны быть свои имена. Меня, к примеру, зовут Уилл, а отношусь я к людскому роду. Люди обращаются ко мне не «человек», а «Уилл» или «Уильям», это если уж матушка совсем недовольна А вот ты относишься к кельпи, водяным духам, но я не хочу больше звать тебя по общему имени твоих сородичей. Так что тебе нужно обзавестись собственным именем. Непременно!