Демонолов

Люмен стоял напротив фермера держа вторую воротину и думал, что жизнь отшельников не такая уж и плохая. Может и не зря он с семьей ушел так далеко от цивилизации и создал здесь свой собственный маленький мир. Каждый день здесь похож на предыдущий. Ты с уверенностью можешь сказать, что ждет тебя завтра. Что будешь делать послезавтра. И так далее, и так далее, и так далее… Жизнь проста и легка, если сравнивать ее с жизнью Люмена.

Что он будет делать, когда окончательно окрепнет и настанет время уходить? Куда отправится его порченая душа? Он убийца… Он убийца?

Люмен попытался прогнать наводнившие голову тяжелые мысли. Мимо него плыли пушистым морем белые овцы. Глаза некоторых на секунду впивались в Люмена. Они словно требовали с него, спрашивали за совершенное. Кричали ему, что он виновен! И должен понести наказание. Суд…

Когда последняя овца, черной тучей проплыла на пастбище, они со стариком закрыли скрипящие ворота.

Стефан облокотился на деревянную ограду и, пожевывая колосок, завел разговор:

– Ты, не из этих краев, как и мы. Должно быть спрашивал себя почему мы обосновались внутри леса. Живем здесь как отшельники и прочее, – он уставился на Люмена бледно-голубыми глазами.

Люмену казалось словно эти глаза принадлежат кому-то другому. Кому-то гораздо моложе и одновременно гораздо старше, чем этому старику-отшельнику, живущему в лесу.

– И ты прав, я на твоем месте задался точно такими же вопросами, – он перевел взгляд на сбившихся в кучу посреди выгона овец. Было еще слишком холодно и рано, что бы животные начали разбредаться, каждый по своим делам ища свежую и сладкую траву.

– Мне не интересно, – солгал Люмен. Дед явно пытался его на чем-то поймать. Проверить. Люмен чувствовал это. – Раз вы тут живете, значит вашей семье здесь хорошо. А нужно ли другое? – на миг он задумался о своей семье. Каково это? Но когда из глубин памяти стал подниматься образ светловолосой женщины эти мысли разбило звуком грома. И, треснув, перьями они осыпались на дно.

Стефан хмыкнул и погладил свою длинную бороду.

– И вправду, нужно ли что-то еще… – солнце незаметно выползло из-за крон и ударило первыми лучами начиная нагревать остывшую землю. Один из лучей попал в Люмена, и он раздраженно дернул щекой, накинув на себя капюшон.

Раны на его руках зажили в разы быстрее, чем раны на его лице. В свое отражение он больше не смотрел. Ему был противен этот человек. Человек решивший утолить свое горе реками крови невинных людей. Он и в правду заслуживает суда. Если его найдут охотники за головами. А они обязательно отправятся на его поиски, когда Филипп достигнет города и обо всем там расскажет. Его обязательно будет ждать петля.

Зофия каждый день делала для него мазь, которую демонолов наносил на искалеченную кожу. Казалось, изменений нет, но зуд и жар быстро прошел. Повязки он отказался накладывать, решив обойтись только мазью.

– Как здесь называют тебе подобных, Люмен. Проклятыми, так? – фермер осмотрел своего гостя с ног до головы.

Сбитые и давно изношенные высокие сапоги. Широкие коричневые штаны, требующие уже несколько латок. Длинный черный плащ, скрывающий тощего человека с белесой кожей. Которая готова вот-вот покрыться волдырями всего лишь от попадания пары солнечных лучей. Искусанное ранами ожогов лицо, скрытое в тени капюшона. И заливающиеся красным глаза, недавно смотрящие на Стефана синим.

В тени или ночью они ярко-синие, но стоит хоть крупице солнечных лучей попасть или отразиться в них, как они тут же окрашиваются в красный. Разбавляя, мешая и смазывая синий цвет зрачка. Фермеру показалось это забавным, и он с упоением сейчас наблюдал этот процесс.

– Проклятый, – медленно, точно приговор повторил Люмен.

– Слышал в Вершах такая же жила, – слова лезвием пронеслись через демонолова. – Люди, здесь суеверные по отношению к себе подобным. Но вот во всяких монстров и демонов верят уже с неохотой. Ну и понятно, их тут почти и не осталось. А те, кто живут, забиваются поглубже в леса, пещеры и свои темные норы. Что бы однажды дождавшись судного часа исчезнуть в небытии.

– Слышал, что рука проклятого помогает обрести богатство, – дед не унимался и словно провоцировал Люмена. – Нога, обещает здравие. Язык, признание и славу. Сердце, должно покорить любую даму, кому подмешают сделанный из него отвар. А голова, – Люмен дернулся и с размаха ударил старика. Занес руку и, не целясь, запустил кулак куда попало. Лишь бы этот проклятый идиот заткнулся.

Стефан легко поймал удар ладонью и остановил его, хмыкнув. Он встретился с ожившими глазами Люмена и закончил свою фразу:

– … помимо отличного трофея, обещает приоткрыть завесу в мир магии, доступный лишь избранным.

– Хватит! – демонолов выдернул кулак из мозолистой руки фермера и спросил: – Зачем? Зачем, ты мне все это рассказываешь? – злость медленно и верно стала накрывать Люмена, затуманивая его мысли. Тенью большой волны приближаться к его маленькому силуэту.