Демонолов

Люмен посмотрел в сторону Карла готовый защитить своего знакомого, но полурослик был проворнее его и уже куда-то скрылся.

Демонолов выхватил из повозки вилы и отбил удар одного из монахов, крикнув ему:

– Уходите, пока есть такая возможность. Мы не будем вас преследовать, – удар мечом разрубил вилы пополам.

– Скажи это тем, кого вы убили в городе, отродье! – он плюнул на Люмена и замахнулся для нового удара.

Не успел послушник поднять оружие над головой как его смел удар секиры.

– Чет ты совсем дерешься хреново, красавчик, – она развернулась и рубанула заслонившегося копьем монаха.

Раздался хруст, и кровь оросила лицо полукровки. Третий послушник быстро ретировался, скрывшись за спинами дерущихся.

Люмен попытался разглядеть в сражающихся Феалис. Его взгляд быстро нашел акробатку выписывающие пируэты вокруг служительницы первой церкви.

Кажется он уже ее где-то видел. Точно, это была та девушка, которую воскресили на площади после нападения демонов. Епископ оживил ее, вернув сорванную голову на место.

Девушка ругалась и озаряла золотой магией пространство вокруг себя, отталкивая и отбрасывая наседавшую на нее малдани.

Спустя час перевес уже был на стороне нелюдей. Монахи начали складывать оружие и сдаваться.

Раненную и обожженную Феалис уже не способную держать в руках оружие и стоять, против ее воли уволокли от центра поляны, где сейчас собирали сдавшихся.

Больше половины были ранены или находились в очень тяжелом состоянии. Жрица кричала на державших ее крестьян и просила позволить исцелить умирающих у нее на глазах послушников. Но вместо этого толпа требовала крови и смерти.

Вперед вышел Карл и начал кричать. Но хор толпы был слишком сильный. И общее решение принялось само собой.

Нелюди стали хватать оружие и подбегали к раненым и выносить приговор лишая их жизни.

Над жрицей решили поиздеваться, начав срывать с нее одежду и царапать оружием, бить концами древков.

Некоторые послушники пытались бежать со связанными руками, но их быстро нагоняли стрелы малдан.

Аддарайцы молча наблюдали за расправой и не вмешивались. Разве что, кроме Феалис. Которая, почуяв кровь и расправу над служителями, отпихнула в сторону бинтовавших ее нелюдей, и направилась в сторону кричащей жрицы.

Карл толкался среди толпы нелюдей стараясь образумить их, но его просто не замечали.

Полурослик прыгал, бил по ногам крестьян и пытался донести им, во что они превращаются, кем станут после всего сотворенного. Но ободранные штанины озверевших людей лишь презрительно отталкивали его жалкие попытки в сторону сырой земли.

Когда пленных почти не осталось, кто-то оглушительно рыкнул и начал раскидывать нелюдей в разные стороны.

После того как кто-то вырубил шесть самых буйных зазывал расправа остановилась.

Ольха держала в руке окровавленную палку и указывала ей на толпу. Позади нее лежала с округленными от ужаса глазами служительница. Кажется епископ тогда назвал ее Ионеией. Ее черные волосы спутались с кровью, а рьяный взгляд янтарных глаз угас и превратился в детский, затравленный. Смелая и праведная Иония быстро превратилась в испуганного зверька, который сейчас трясся от ужаса и пытался спрятаться под телегой, набитой мешками с зерном.

Рядом с ней лежали трое стонущих послушников, зажимавших свои раны и истекая кровью.

– Вы не лучше их! Стадо! Вы просто ослепленное яростью мести, стадо! – она приложила дубиной очередного нелюдя попытавшегося пробраться к пленникам.

– Они бегут! Они сломлены, испуганы. Не уподобляетесь же людям! Коими мы сами на половину и являемся! – она посмотрела на свои руки, на свою кожу, что-то вспоминая. По ее щеке прокатилась не заметная слеза.

– Не нужно убивать, когда нет на это причины. Запомните… – ее голос хрипнул и с края губ побежала струйка крови. Ольха кашлянула.

Полукровка опустила взгляд вниз. Из ее груди наружу пробилось острие копья.

Иония выдернуло оружие и прокричала:

– Вы все, твари! Сгорите в свете его! Вас найдут, где бы вы не были! Свет рано или поздно доберется даже до самых темных углов!

Ольха развернулась и спросила:

– Зачем? – кровь струей била из раны.

– Затем, что, таким как вы, не место в нашем мире, – Иония замахнулась и всадила копье в сердце полукровки.

Ольха даже не шелохнулась. Она могла увернуться, могла отобрать оружие и вырубить одним ударом эту служительницу, но не стала. А вместо этого смотрела разочарованными глазами на кривую улыбку уже окончательно обезумевшей служительницы.

Толпа потоком накинулась на жрицу и терзая ее плоть стала уносить с поляны.

Пленников связали и поставили на колени. К ним подошла Феалис и начала убивать, прокалывая сердце каждому тем копьем, которым Иония убила Ольху.

Люмен пытался пробиться сквозь окаменевшую толпу нелюдей, чтобы остановить малдани. Но когда он выбрался, то лишь успел увидеть, как она всадила копье в сердце Сайи. Одним из пленных монахов оказалась светловолосая девчонка, с кем недавно Люмен сражался бок о бок на улицах нижнего города.

Послушница встретилась глазами с Люменом и, пожав губы, стала падать назад с остекленевшим взглядом.