Демонстрация силы

– Конечно, бывают. Многие не хотят менять свою жизнь, у кого-то не хватает здоровья, сил. Да, в общем, мы не играем в одни ворота, отказаться всегда можно. Тогда следует принцип револьвера, нейросеть подбирает нового кандидата, чуть менее успешного, следующего в списке. Учитывая объемы анализируемой информации, их всегда много.

– Со входом все понятно, а что с выходом?

– Выхода нет. Получая знания от «Золотого щита», человек не имеет права покинуть организацию. Как я говорил, у нас есть враги, и некоторые наши секреты бесценны. То, что описал вам сейчас, цветочки. Ягодки будут впереди. Обозначенное можно рассказывать кому угодно, только приблизите свое путешествие в Кащенко.

– Получается бессрочный контракт?

– И да, и нет. Пока человек полезен организации, мы можем просить его что-то делать – по мере его сил и желания. Как только понимаем, что пересечение наших путей больше не приносит пользы, следует почетная пенсия. Поймите, мы не «выжимаем» никого, у нас человек и его развитие, как бы это банально ни звучало, всегда во главе угла. И мы щедро оплачиваем любой труд и всегда прозрачны. А идиоты, которые будут в отставке болтать языком направо и налево, как вы понимаете, к нам просто не могут попасть.

– А кто сейчас управляет «Золотым щитом»?

– Никто. Сам принцип функционирования организации построен на максимальной демократичности всех процедур. Действующие члены организации выбирают глав регионов и исполнительных директоров национальных секторов, а координация «Щита» строится на решениях Совета, в который входят все локальные управленцы.

– Если я соглашусь, чем мне придется заниматься?

– Понятия не имею. Я отвечаю за Россию, а распределение новобранцев происходит в Окленде. Если вы даже попадете в мое ведомство, основные решения по вектору вашего труда в «Золотом щите» сделает нейросеть, я лишь откорректирую и проверю ее выбор. На сегодня могу лишь обозначить вам размер компенсации. Понимаю, что вы уже имеете состояние, но лишних денег не бывает. Ставка новобранца – один миллион двести тысяч долларов в год; первые три месяца испытательный срок, он оплачивается авансом. Если принимаете предложение, я прямо сейчас переведу средства на ваш счет, а бумаги подпишете в Окленде.

– Я уже говорил, что самый важный для меня вопрос: может ли «Золотой щит» помочь мне с восстановлением памяти?

– Не могу заранее обнадежить. Этим должны заниматься специалисты. Медицина у нас неплохая, опережающая время, так сказать. Думаю, помощь будет эффективной. И в любом случае ваша деятельность явно пойдет на пользу нашему общему делу. А значит – и вам тоже.

– Последнее… Некоторое время назад я попал в руки крайне неприятного субъекта, его имя – Сергей Иванович Резнов. Я упоминал его в своем рассказе. Даже не знаю, кто он – то ли следователь, то ли представитель спецслужб, то ли чьей-то частной службы безопасности. Он спрашивал меня о вас, но, понятное дело, я ничего не мог ему ответить. Да как спрашивал. Пытать собирался, при необходимости. А возможностей у него, судя по всему, предостаточно.

– Резнова не знаю, но, судя по вашему описанию, за вами наблюдают наши давние противники. Решайте, на чьей стороне будете. Пока, в целях вашей же безопасности, более я ничего сказать не могу. Если не соглашаетесь, мы долетим до Окленда, где я выйду, а вас лайнер доставит обратно в Москву. Там вы сможете пойти к Резнову и пересказать ему всю нашу беседу и то, что вы здесь увидели. Ущерба это нам не нанесет, но путь в «Золотой щит» будет для вас закрыт.

– Давид, как я уже сказал, меня трудно чем-либо удивить. И учтите, что буду на все смотреть с позиции «ревизора» – без слепой веры, с одним лишь желанием разобраться в том, что происходит. Со мной прежде всего. Пока наши цели совпадают. И уж точно они не совпадают с целями Резнова. Если это будет сотрудничество по мере сил и желания, тогда – по рукам!

Подземный город (2020)

Новозеландский Окленд, конечно, посмотреть не удалось. После приземления мы с Блейдом и двумя сопровождающими вышли из самолета, сели в минивэн, а через минуту снова поднялись над аэропортом на вертолете. Ни паспортных контролей, ни проверок. Странно, но летели мы, удаляясь от города.

– Давид, мы же в Окленд собирались?

– Да, но только не в тот, который на поверхности… Потерпите, недолго осталось.

Приземлились на огромном поле для гольфа. Недалеко от вертолетной площадки торчала будка, в нее мы и проследовали. Внутри оказался небольшой стол, за которым сидел человек в спортивной одежде, он поприветствовал нас и открыл еще одну дверь. Мы начали плутать по витиеватому коридору, который уходил вниз точно так же, как его брат-близнец в Антарктиде, и оказались на точно такой же платформе. Долгий спуск, однако, привел нас лишь в еще один коридор, в конце которого обнаружилась целая обойма прозрачных капсул, похожих на современные эргономичные лифты, оборудованные креслами.

– Здесь размещаемся поодиночке, – сказал Блейд. – Садитесь!