Демонтаж народа

Переходят к следующему мифу – о том, что Сталин приказал взять Берлин к 1 Мая, что привело к большим потерям. Познер: «Сталин решил, что надо взять Берлин к 1 Мая, праздник трудящихся, и сказал – взять». Гареев: «Но этого же не было… Есть документ. Сталин Жукову говорит: не будем торопиться». Познер: «Нет, мне лично Жуков сказал, что это не так. И они брали и положили там [на Зееловских высотах] 300 тысяч человек, 300 тысяч наших бойцов». Гареев: «Владимир Владимирович, во всей Берлинской операции все три фронта потеряли, безвозвратные потери, 70–80 тысяч человек, а 350 тысяч – это вместе с ранеными. Ранен или убит, это не одно и то же». Познер: «Неверно».

Этот миф тоже был, похоже, утвержден на горбачевском Политбюро. Его слово в слово повторяет в своем интервью и Яковлев. Его спрашивают: «Зачем во время Берлинской операции, когда до Победы оставались дни, наших солдат гнали на пулеметы?» Яковлев отвечает: «Нам всегда надо было что-то взять первыми. И обязательно к какой-нибудь дате… Вот и завалили дорогу к Берлину сотнями тысяч трупов… Потери Берлинской операции с 16.04 по 8.05.45 г. составили 361 367 солдат».

Дальше, по стандартному сценарию, оплевывается маршал Жуков, который в массовом сознании уже давно стал фигурой символической. По символам и бьют. Б. Васильев начинает: «Меньше всех погибло на фронте Рокоссовского. Он берег людей, а больше всех было у Жукова, потому что у него была одна фраза: новых нарожают. Он был жесток безумно, Жуков».

Гареев и здесь, и на других подобных «диспутах» пытается взять логикой и точной мерой: «Если брать процент потерь от общей численности войск, потери в войсках Жукова были сравнительно меньшими. Например, в Висло-Одерской 1-го Белорусского фронта – 1,7 %, а 1-го Украинского фронта (маршал Конев) – 2,4 %, в Берлинской операции соответственно – 4,1 и 5 %. Потери в Берлинской операции в полтора-два раза меньше, чем в Будапештской операции 1945 г. И так всюду». Но эти попытки бесполезны. Никого эти данные не интересуют – миф уже узаконен какими-то теневыми начальниками. Вот читаем стихи И. Бродского «На смерть Жукова»:

Сколько он пролил крови солдатской
В землю чужую! Что ж, горевал?
Вспомнил ли их, умирающий в штатской
Белой кровати? Полный провал.
Что он ответит, встретившись в адской
Области с ними? «Я воевал».

Какие чувства бушуют в этих стихах? Глухая, зрелая ненависть к Жукову и к советскому солдату – и он, и они пошли, по мнению Иосифа Бродского, прямо в ад.

Целая рать гуманитариев и писателей зарабатывала себе политический и иной капитал, создавая образ Красной Армии как дикой орды, которая завалила цивилизованных немцев своими трупами. Этот образ так грел душу русофобствующей части интеллигенции, что логика и мера на ее разум не действовали. Хотелось бы понять, почему в среде российской элиты периодически вызревает желание повоевать против своей страны в армии противника – хотя бы в войне психологической. Перед юбилеем Победы выступил и Г.Х. Попов – не дали ему отсидеться. Он говорит в интервью «Московскому комсомольцу» (07.02.2005): «После вступления армии в Германию власти закрыли глаза на захват немецкого имущества… Были официальные нормативы, утвержденные лично Сталиным. Всем генералам по одной легковой машине – «Опель» или «Мерседес» – бесплатно. Офицерам – по одному мотоциклу или велосипеду бесплатно».

Лжет идеолог узаконенной коррупции. Если бы были такие «нормативы» за подписью Сталина, о них во время перестройки уже растрезвонили бы на весь мир. Но главное, живы еще миллионы людей, у которых воевали офицерами отцы и старшие братья, и кто-то из них даже вернулся живым из Германии. Все мы видели и свою родню, и своих сверстников – никто «по одному мотоциклу или велосипеду бесплатно» не привез. И ведь зачем-то он это говорит именно перед праздником – вот на что надо обратить внимание.

Но велосипеды – мелочь. Главная мысль Попова покрупнее: «Но не только кофточки были солдатской добычей. Ею стали немецкие женщины и девушки. Наши солдаты насиловали во всех странах. Но настоящая вакханалия началась именно в Германии. Только в Берлине, после его штурма, к врачам по поводу изнасилования обратилось до 100 тысяч немок. Я хотел бы сейчас, хотя бы спустя 60 лет, услышать от лидеров новой России официальные извинения перед женщинами Европы за эти оргии в «великие те года».

И множество людей не замечают лжи, глотают яд этого отравителя колодцев. Подумали бы, к каким это врачам в превращенном в руины Берлине «обратились по поводу изнасилования до 100 тысяч немок»? В палатках медсанбатов в эти дни врачам надо было оказать срочную помощь примерно тремстам тысячам советских раненых и не меньшему числу немецких. И зачем эти 100 тысяч немок обращались к врачам – чтобы получить справки и обратиться в суд? Посмотрите на фотографии Берлина «после штурма».