Демонтаж народа

Назовем еще одну общность граждан России, для которой реформа имела катастрофические последствия в результате разрушения институциональных матриц их жизнеустройства — коренные малочисленные народы Севера, Сибири и Дальнего Востока (КМНС). Строго говоря, их судьба — это доведенный до крайности образ того, что происходит со всеми народами РФ.

Даже такой явно антисоветски настроенный человек, как В.А. Тишков, пишет: «В начале 90-х гг., с распадом СССР и развитием рыночных отношений, КМНС оказались без опеки государства и материальной поддержки, лишились гарантированной системы здравоохранения, образования и снабжения, а также других мер социальной защиты, к которым они привыкли за годы советской власти» [151].

Действительное положение этих народов, суть их нынешней драмы объясняет Ф.С. Донской. Он пишет: «На всех этапах исторического развития России после XVI в. коренные малочисленные народы Сибирского Севера и Дальнего Востока выживали благодаря интеграции, то есть достижению единства и целостности каждого этноса, основанной на национальной взаимопомощи, взаимозависимости с пришлым населением, преимущественно европейского происхождения. Как показывают исследования, постсоветский период характеризуется началом активного процесса дезинтеграции аборигенного населения, то есть сворачивания на государственном уровне достигнутых за столетия реалий вплоть до непредоставления ему конституционных прав на этническое самоуправление и саморазвитие, резким снижением господдержки здравоохранения, образования и т.д. Подорвана материальная основа существования аборигенов — традиционные отрасли хозяйства. Их численность занятых в сельском и промысловом хозяйстве по сравнению с 1990 г. сократилась в 2 раза и более. Северные села превратились в очаги хронической безработицы. В районах проживания коренных малочисленных народов произошел обвальный спад промышленного производства, строительства, транспорта и связи. Абсолютное большинство этого населения отброшено далеко за черту бедности» [152].

Конкретные показатели социального положения этих народов, о котором никогда не говорят центральные СМИ, позволяют говорить об античеловеческом характере рыночной реформы. В 2000 г. среднее ежесуточное потребление продуктов питания в районах проживания этих народов составляло в Камчатской обл. 50,4% от норматива, в Корякском АО 51,3% и в Таймырском АО 43,5%. Речь идет о тотальном хроническом недоедании. Даже в 2003 г. валовой месячный доход на душу населения в районах проживания этих народов был намного ниже (иногда в 2 и более раза) стоимости нормативного рациона питания. Мы — свидетели небывалой программы по хладнокровному уничтожению всех матриц жизнеустройства 14 народов Российской Федерации.

Вернемся в «благополучные» регионы. Важной частью всех институциональных матриц хозяйства являются отношения в процессе труда. Они формируют один из важнейших пучков связей, соединяющих людей в народ. Труд был одним из важнейших символов, скреплявших советское общество. Для нашего народа он представлял деятельность, исполненную высокого духовно-нравственного (литургического) смысла, воплощением идеи Общего дела. Латинское выражение Laborare est orare («трудиться значит молиться») в течение длительного времени имело для советских людей глубокий смысл.

Такое представление труда стало в годы перестройки объектом очень интенсивной атаки. Множество экономистов, публицистов и поэтов требовали устранить из категории труда его духовную компоненту, представить его чисто экономическим процессом купли-продажи рабочей силы. На время эта кампания достигла успеха. В 1993 г. 63,6% несовершеннолетних, уволившихся с предприятий, мотивировали это тем, что «любой труд в тягость, можно прожить и не работая» [153].

Разрушение символа укреплялось практикой производственных отношений. В организации труда реформа привела к господству неправовых методов. В «рыночном» хозяйстве РФ практически не действует Трудовой кодекс. Так, согласно его нормам, «продолжительность рабочего времени не может превышать 40 часов в неделю». На деле за первые 8 лет реформ фактическая месячная трудовая нагрузка в РФ выросла на 18 час. У 46% работников трудовая нагрузка превышает разрешенную КЗОТом, а 18% трудящихся работают более 11 часов в день или без выходных. При этом переработки вовсе не вызваны интересом к творческой работе, как это бывало раньше, они являются вынужденными. Для большинства работников дополнительная работа — жизненная необходимость. Из-за нее угасают многие другие жизненные функции людей [154].