Демоны

– Двигаясь неуклюже, по многу раз начиная заново, мы медленно ведем человечество, как нам хотелось бы верить, к отношениям терпимости, социальной справедливости, уважения к правам человека и – да, к окончанию войн. И в конце концов к такому состоянию, при котором будет наиболее велика вероятность достижения Осознанности для большинства людей. А следовательно – к состоянию служения Высшему, тому, что люди часто называют Богом… Ну а теперь выпейте-ка стаканчик этого шабли – оно достойно сожаления, но поможет вам проглотить все это. Что ж, мы ответили на ваши вопросы, а сейчас нас ждет работа. Благослови вас Бог, юноша, и молитесь за всех нас.

Теперь, когда я пишу все это, мне приходит в голову, что если бы кто-нибудь другой рассказал мне то, что рассказал тогда Мендель, в какой-нибудь другой момент, то скрывающийся во мне скептик – скептик, загораживающий человека, который в глубине души жаждет уверовать, – ответил бы ему вежливым кивком, но внутренне подверг бы сомнению каждое слово. Несмотря на мое сотрудничество с журналом «Видения» и мою внутреннюю уверенность, что духовный мир действительно существует в каком-то роде, я почти всегда скептически относился к тому, что люди именовали проявлениями этого мира в мире нашей повседневности. Осознающий Круг Человечества? Еще одно якобы древнее, якобы тайное общество? Если бы я имел дело с кем-нибудь другим, я решил бы, что этот человек пытается приобщить меня к какому-то культу или одержим какой-нибудь манией и втянул в свою манию других – таких, как Ньерца, – что порой случается с харизматическими безумцами.

Но сейчас, когда он рассказывал о Круге Осознающих – подразумевая, что и сам играет в нем определенную роль, – я почувствовал в себе некий отклик. Истинность его слов звучала в самом его тоне; во мне вдруг возникло понимание, резонанс с его словами, каким-то образом сводивший на нет все мои сомнения – хотя другие люди делали прежде в моем присутствии подобные этому и даже еще более убедительные заявления о своих связях с эзотерическим миром, и этим другим я не верил. Здесь, однако, было нечто реальное, и именно сила его существа, присутствие в нем той самой осознанности, о которой он говорил, явилось для меня подтверждением. Я чувствовал это в воздухе, как человек чувствует мощное электрическое поле вокруг гидроэлектростанции. Я ощутил это лишь тогда, когда он сам разрешил мне. И тем не менее это было чем-то вполне реальным.

Позже я отвел Пейменца в сторону.

– Послушайте… То, что сказал мне Мендель – насчет Круга Осознающих…

– Да, я слышал.

– Они… они берут учеников?

– Тебе бы не рассказали об этом, если бы не рассматривали тебя в качестве серьезного кандидата.

– А… а вы, доктор Пейменц? Пейменц тяжело вздохнул.

– Когда-то Ньерца был моим учеником. Сейчас я – его ученик. Какое-то время я был по-настоящему осознающим. Или близким к тому. Но я… я пал. Я заново повторил падение Адамово. Я… я не хочу говорить о том, как это произошло. Виной всему моя собственная слабость. Полное осознание – это бремя, равно как и своего рода помазание на царство. Сейчас я… борюсь за то, чтобы вернуться к такому осознанию, каким обладают они – Ньерца и Мендель. И предупреждаю тебя, пробуждение – истинное пробуждение – не менее болезненно, чем рождение на свет. И некоторые умирают при родах.

Больше он не пожелал говорить на эту тему.

Той ночью, пробудившись от кошмара (мне снилось, что Крокодиан забрался в начальную школу и неистовствует в ней), я обнаружил, что Мелиссы нет на ее койке. Я встал и двинулся вдоль по тускло освещенному коридору – лампочки горели через одну, да и те постоянно мигали. Из боковой комнаты донесся крик, и я решил, что демон утащил ее туда, чтобы замучить до смерти. Я заглянул внутрь, уже открыв рот, чтобы позвать на помощь, и увидел обнаженного Ньерцу, вздымавшегося над лежащей на койке Мелиссой, и это кричал он, а ее обращенное к нему лицо походило на лик Мадонны. Я поспешил прочь, чувствуя себя уничтоженным и надеясь лишь, что они меня не заметили. Никто не имеет права вторгаться в чужое наслаждение.

6

Я бы поставил что угодно на то, что Мендель – который несколько лет назад бок о бок с Ньерцей участвовал в спасении десятков тысяч африканских беженцев от племенного геноцида, который выглядел неколебимым и сосредоточенным перед лицом безжалостного нашествия неисчислимых полчищ неуязвимых с виду сверхъестественных хищников, – что этот человек не может быть поколеблен, не может быть Устрашен. Однако на следующее утро, когда он принес нам отчет переводческих программ и результаты обработки данных по промышленным авариям, он выглядел бледным и лишенным присутствия духа.

До его прихода мы сидели в ожидании вокруг столиков в кафетерии, прихлебывая отвратительный кофе.