Демоны Черной степи

Пройдя еще немного, мы расположились в одном из свободных отделений. Дальше, за перегородкой, тоже кто-то сидел, я отчетливо слышала два голоса – мужской и женский. Но знакомиться с обладателями этих голосов мне совсем не хотелось.

– Милое место. – Вымолвил Габриэль, когда все расселись. – Жду не дождусь, когда смогу убраться отсюда.

– Думаю, ждать не долго. – Ответила ему Сильвия. – Следующая остановка будет скорее-всего на другом конце озера. Там и выйдем. Так ведь, Ева?

– Именно. – Подтвердила я. – Мне здесь точно так же неприятно находиться, как и каждому из вас.

– Можно, я все же сниму маску? – Попросила Анка.

– Зачем это?

– Ну… Когда я нервничаю, мне всегда хочется есть. А в этом походе мне пришлось понервничать вдоволь. – Анка выложила на стол несколько хонковских лепешек. – Они такие вкусные! Я и с вами могу поделиться.

Я обреченно махнула рукой.

– Ладно… Снимай маску, коль желаешь, и ешь эту хонковскую гадость. А мне они в горло не полезут, тем-более здесь.

Анка отложила маску на сиденье, и с обожанием посмотрела на разложенные перед собой лепешки.

– Вот они-то мне помогут с духом собраться! Больше рева огня, я люблю только вкус замечательной еды у себя во рту!

Мерный перестук колес пробуждал старые детские воспоминания. Я не отвергала эти воспоминания, но и не гналась за ними, лишь тихо наблюдала… Лицо отца, его голос. Интересно, жив ли он еще? Он всегда был предрасположен к алкоголю, и скорее всего спился, после того, как потерял меня и маму… Первое время, в клинике Григоровича, я почти не думала о нем. Боль выжигала все, что только могла выжечь. Однако, когда боли стало поменьше, я все же начала скучать, правда совсем немного, ведь у меня появился новый отец, а старый стал частью болезненного прошлого. Он точно спился. Или нашел себе новую женщину, и у него теперь другая дочь, или сын… А может… Может, он плавает где-то в глубинах призрачного озера, и я сейчас еду прямо над ним…

Колеса стучали, и фонари мелькали за окном. Сильвия молчала, но я знала, что она заговорит, когда в этом возникнет необходимость. Сильвия не говорила много на заданиях, лишь кратко и по делу.

Сильвия… Иногда мне кажется, что я не знаю ее вовсе. Скорее всего, так оно и есть. Стоит лишь надеяться, что она со временем не причинит мне такую боль, которую когда-то причинили мои любимые бродяги…

Я очень надеюсь на это, ведь убить Сильвию мне будет куда тяжелее, чем их. И дело тут вовсе не в ее силе, а в моей слабости…

***

Призрачный поезд, по призрачным рельсам, несется над призрачным озером… Габриэль бы, конечно, сказал, что всего этого просто не должно быть. Однако, это происходит. И когда я начинаю задумываться над сутью происходящего, мне становится жутко весело, и в то же время - тревожно. Но злое веселье, и тревога – уже давным-давно мои постоянные спутники.

Призрачные фонари мелькают за окном, отгоняя зловещую ночь… Я теперь не верю в истинность этого мира. Может ли быть истинным то, что так легко ломается? Совмещение промежутков – это ведь по сути обычная поломка в гигантском механизме. Некто, по глупой ошибке, закинул мироздание внутрь огромного блендера, и начал веселье…

Озеро заполнено множеством плавающих синих призраков. Сейчас, я могу разглядеть это и без змеиного взгляда. Ночь обличила все… Синие призраки, и что-то в глубине под ними…

Почему, это чертово озеро не кончается? И почему Сильвия так упорно молчит? Она сидит неподвижно, с опущенной головой. Возможно, она опять медитирует…

Анка увлеченно грызла одну из своих лепешек, когда к нам подошел проводник. Честно говоря, сначала я даже и не поняла, что это проводник. Просто, повеяло вдруг холодом, и новое чудище явилось перед нами…

Тонкие белые пальцы с длиннющими синими ногтями, голова под потолок вагона, носки лакированных туфель длинные и загнутые, костюмчик что надо – темный ультрамариновый китель с огромным белым кругом посередине, и такого же цвета штаны, с белыми кругами на коленях. На фуражке красовался все тот же символ, что и на двери ведущей в вагон – плывущая черепаха, схематично обозначенная белыми линиями на синем.

Кожа на лице проводника была брезентово-серой, рот зашит темными нитками, глаз совсем не видать за круглыми угольно-черными очками. Красавчик, однако… Тут и добавить нечего.

Анка, совсем позабыв о еде, смотрела на чудище разинув рот. Чудище улыбнулось сшитыми губами, после чего повернуло голову к Сильвии. Ту, словно током ударили. Она так и подпрыгнула на сиденье, потом проговорила сдавленно:

– Это проводник. Он говорит через меня, потому что я – идеальный приемник… Другие люди, если они живы, не услышат… Билеты… Он спрашивает, где наши билеты…

– У нас нет билетов. – Я смотрела на проводника сквозь прорези в маске. – Но это – не беда. Мы тут ненадолго, выходим на следующей станции.

Сильвия вновь вздрогнула, и впилась ногтями в обивку сиденья.

– Он говорит, что если у нас нет билетов, то каждый может заплатить за проезд одним хорошим воспоминанием.

Я обернулась к своей команде, и проговорила задорно:

– Ну, с этим у нас проблемы. Да, ребята?