Демоны Дома Огня

Он терпеть не мог, когда близнецы начинали друг за другом повторять, – они становились похожи на роботов, и это, как правило, означало конец сна. Это означало, что он вновь проснется в своей палате. Увидит белый потолок над собой, услышит, как за стеной кричит его сосед: «Неверные! Адово семя!» – повернется – решетка за окном, а с другой стороны – дверь, которая открывается лишь снаружи, но не изнутри.

Ян не рассказывал врачам про близнецов. Те снились ему, а врачи не слишком интересовались его снами. Их больше тревожило то, что он видел наяву. А видел он Бронзовый дворец.

– Иллюзия. Сон. А чей же это сон? – спросил он близнецов, когда смог переварить обиду.

– Чей угодно, но только не твой, – тут же ответил Дан.

– Не твой, – повторила за ним Дина.

– Сон, – уточнил Дан.

– Сон, – эхом отозвалась Дина.

– Чужой сон.

– Чужой сон.

И он проснулся.

Время шло, Ян взрослел, а в комнате, которую он видел во сне, ничего не менялось: для близнецов он всегда был ребенком, они для него – тоже. Однажды он попробовал разузнать, где они находятся, где ему искать этих брата и сестру, и услышал насмешливый ответ:

– Мы в твоей голове, дурачок.

Близнецы не являлись ему по заказу. Иногда он думал о них весь день, но ночью они не приходили. А бывало, что забывал их, пока лечился, ходил на занятия, на прогулки, и потом вдруг – раз, и он снова в комнате с фотографиями.

Когда Ян Каминский впервые попал в Мемориальную гостиную Дома Гильяно, он узнал комнату из своих снов. Со стен на него смотрели черно-белые лица тех, кого уже не было в живых. Служитель в черном показывал ему Дом, а Яну хотелось остаться сейчас одному, чтобы рассмотреть лица на снимках. Он надеялся найти Дана и Дину. Он был уверен – узнает их. Но Служитель от него не отставал и нигде долго не задерживался.

В тот же день, вечером, Ян Каминский снова зашел в Мемориальную гостиную. Он рассматривал фотографии, но по-прежнему не находил своих давних знакомых.

– Кого-то ищешь? – спросил его дон Гильяно. Он спустился в гостиную, чтобы рассказать детям сказку на ночь.

– Близнецов. Мальчика и девочку. Дана и Дину, – ответил ему Ян, дону Гильяно он не боялся доверить свою тайну.

– В Доме Гильяно рождается много близнецов. Мои мальчики были близнецами. – Он показал на две фотографии – одну на камине, другую на стене. – Предатель ты или праведник, изгнан ты или проклят, если ты Гильяно, то после смерти твое место – в Мемориальной гостиной. Детей с такими именами, как ты говоришь, я не помню. Неудивительно, если учесть, сколько лет Дому Гильяно.

– Серебряные волосы, сапфировые глаза, – описал их Ян Каминский и сам себе удивился – до чего же неправдоподобно это звучит. Наверняка Дан и Дина были всего лишь порождением его больного воображения. Это они и пытались ему сказать, когда играли в старинную игру-бродилку. Но дон Гильяно понял, о ком он говорит:

– А! Детей, подобных им, после смерти мы сжигаем, их пепел развеян по Саду Гильяно. Но память о них не храним. Их фотографий нет в гостиной.

– Может, их кто-то помнит? Кто-то из таких же, как они? Или их родственники? – предположил Ян.

– Лучшие из Лучших больше не рождаются в Доме Гильяно, – ответил дон таким голосом, будто выносил своей семье смертный приговор.

* * *

Антонио Аменти не поверил Смотрителю, когда тот говорил, что Ян Каминский должен сам найти дорогу к Дому Гильяно. «Станет он искать, как же! Побежит прочь со всех ног», – думал адвокат. Он защищал Яна без колебаний, на публике был исключительно предан своему клиенту, но тайком горевал и не мог поверить, что Ашера не стало из-за этого мальчишки.

«Из большой ненависти рождается большая дружба», – туманно произнес дон Гильяно.

Был четверг – День воспитания мальчиков Гильяно. Когда визит Антонио назначался на этот день, занятия проводил он.

«У тебя есть девушка, Ян? – спросил дон Гильяно. Ян смутился и отрицательно покачал головой. – Ну все равно тебе полезно будет послушать».

Каждый четверг, начиная с двенадцати лет, мальчиков Гильяно учили искусству любви. Вырастая, все они становились искусными любовниками. Ян впервые слышал, чтобы так откровенно говорили о жизни тела. У него не было опыта, кроме того раза, когда он проснулся рядом с кучей пепла в постели. И сначала не понял, шутка это или большое несчастье.

Иногда Антонио даже отвлекали от важного судебного процесса ради этих занятий. Дон Гильяно присылал ему приглашение – и Аменти, скрипя зубами, срывался из любой точки земного шара только для того, чтобы рассказать мальчикам Гильяно о разновидностях куннилингуса.