Демоны Дома Огня

Мокрая серая зима во Флоренции. Огромная батарея в спальне становилась горячей лишь к вечеру. Ада не понимала, почему богатый Ашер упорно экономит на отоплении. Она ворчала и ныла. Куталась в свитера и шарфы. Мерзла не хуже, чем в Питере. Но там хотя бы дома тепло, а здесь от холода и сырости некуда деваться. На ее скулящие жалобы Ашер ответил одним словом:

– Фрески.

Ему бездушные картинки на стенах дороже здоровья живого человека! Оказывается, фрески портились от искусственного тепла. Единственное, что им было показано, – строго дозированный сухой огонь камина.

В то утро Ада проснулась позже обычного. С трудом выбралась из-под одеяла. Из носа текло, бронхит уже протягивал загребущие лапы, царапал в груди. Она надела свитер, поверх – теплый кардиган, и плед еще накинула на плечи, но дрожь не отпускала, ее колотило изнутри, и только чашка горячего кофе с молоком могла принести облегчение. Ада выползла в столовую. За ночь запах застоявшейся в углах сырости стал гуще, противнее. Прислуга открыла рамы, чтобы проветрить. Ада поежилась под пледом, хотя свежий воздух холода не добавлял, температура на улице была равна температуре в доме. Ашер сидел на своем месте во главе стола. Он даже не поднял головы от газетного листа.

Лючия возникла у него за спиной и осторожно поменяла пустую кофейную чашку на полную. Он не глядя поднес чашку к губам. На манжете не хватало запонки, и незастегнутый рукав упал до самого локтя. Ада, как завороженная, смотрела на полосы света и тени, которыми выглянувшее из-за туч солнце вдруг окрасило руку Ашера. Ей нестерпимо захотелось упасть на колени и целовать эту руку.

«С чего? Почему? – боролась она с собой. – Он издевается над тобой. Унижает. А ты будешь ему руки целовать?» Но желание было сильным и казалось единственно правильным.

– Спаси меня, – едва слышно взмолилась она.

– Что? – Ашер внимательно, даже с каким-то подозрением на нее посмотрел.

Ей ничего не стоило выдать слезы в глазах за признаки подступающей простуды.

– Ты запонку потерял. – Она нагнулась к ковру и положила на стол серебряную вещицу – миниатюрный змей обвивал жезл, на вершине которого покоилось яблоко.

– Ты не заболела? – Он провел рукой по ее щеке, пытаясь заглянуть ей в глаза. Она мотнула головой, не давая ему докопаться до правды.

Полосы света и тени на его руке. Она видела их, когда закрывала глаза. Она вспоминала о них каждый раз, стоило выглянуть солнцу. Она, к своему ужасу, поняла тогда, что их с Ашером связывает нечто большее, чем случайное знакомство.

Он приглашает ее. Не Амриту. А ее, Аду.

Она вскочила. Чемодан на верхней полке. Прыгать, как собачонка, пытаясь достать? Черт с ним. Она возьмет сумку. Разве ей нужно много вещей? Две пары туфель, босоножки, три платья. И только когда сняла со стены Кинкейда, поняла, что она уже не вернется в свою квартиру. Оглянулась вокруг. Жаль самостоятельности, жаль свободы. Все заработано тяжелым трудом. Постоянной конкуренцией. Безостановочным подъемом по лестнице вверх. Но ведь все это не стоит любви? Одной-единственной, вечной, настоящей. Многим не дано ее испытать, а у нее, Ады, есть такая любовь. И всегда была. За любовь стоит сражаться. За нее стоит расплачиваться всем, что имеешь. Потому что любовь – самая главная драгоценность в жизни.

Упаковала картину в специальный ящик и сверху положила документы с разрешением на вывоз из страны произведения искусства. В отдельный футляр сложила несколько авторских украшений от ювелиров «Аль-Хашми».

Водителем такси оказался тот самый парень, которого она отпустила на Большой Конюшенной:

– Все-то вам не спится, – добродушно заворчал он.

Антонио она нашла в баре, с бокалом виски в руке. Вместо приветствия он выдал:

– Жуткий алкоголь здесь наливают. Не поседеть бы от такого пойла.

И через стекло окна во всю стену указал ей на небольшой самолет, к которому подъехал погрузчик с ящиками:

– Вот наша птичка.

– За мной послали самолет?

– За тобой послали Старшего Адвоката, – нарочито обиженным тоном откликнулся Антонио.

– Старший Адвокат? О, Тони, поздравляю!

– Да, моя карьера в Доме Гильяно резко пошла в гору, сам не ожидал.

Она хотела спросить, как там Ашер? Но вовремя спохватилась, ведь речь шла уже не об Ашере, а о доне Гильяно. Ада молча приняла от бармена бокал красного вина. К чему расспросы? Она скоро увидит его.

Один из ящиков на погрузке привлек ее внимание размерами и упаковкой:

– Тони, ч-что эт-то? – заикаясь от возмущения, она показала на подозрительный груз.

Антонио выкатил на нее бесстыжие глаза:

– Картины Марка Вайнера. Ты отказалась продавать, поэтому пришлось украсть. А что прикажешь делать, если дон Гильяно желает видеть их в своей коллекции? Ну а его желание – закон. Тебе повезло, что ты уезжаешь. Представляешь завтрашние заголовки новостей?

И когда гнев под натиском алкоголя сильно сдал позиции, она вспомнила о Любимове. Она не может вот так уехать, не объяснив ему.

– Мне надо позвонить.