Демоны и ангелы российской политики лихих 90-х. Сбитые летчики

После заключения исторического соглашения о бандитском разделе алюминиевых заводов ряды конкурентов Быкова начали таять на глазах. Одним из первых погиб красноярский криминальный авторитет Чистяк. За ним на тот свет отправился конфликтовавший с Быковым вор Синий. Покровитель Быкова Ляпа, к тому времени отошедший от дел и скрывающийся в знаменитом по ленинской ссылке Шушенском, вполне основательно заподозрил в гибели Синего своего бывшего подопечного.

Убийство криминального авторитета — проступок в той среде непростительный. По «понятиям», авторитетного вора убивать нельзя. Вернувшись в Красноярск, разгневанный Ляпа «заказал» своего буйного подопечного. Долгое отсутствие сыграло с Ляпой дурную шутку. Как выяснилось потом из оперативных справок, нанятые Ляпой киллеры входили в измайловскую преступную группировку, которая в то время тесно сотрудничала с Быковым. Эти киллеры назначили ему встречу в центре Красноярска и, когда тот приехал с женой и охранниками, расстреляли. Ляпа умер от ранения в голову.

После смерти Ляпы единственный из оставшихся в живых покровителей Быкова Толмач стал необыкновенно подозрителен. По городу он передвигался только в сопровождении десятка охранников и не выходил из машины, пока телохранители не проверят улицу и подъезд дома. Осторожность Толмачу не помогла. 12 мая 1994 года, после того как охранники проверили подъезд его дома, он был расстрелян через ведущее в подвал вентиляционное окошечко. Всполошившиеся охранники обнаружили в подвале только брошенный автомат.

Кроме покойного Ляпы, Быкова попытался «заказать» бывший второй секретарь крайкома Цимик. Сразу после того, как об этом узнал Быков, Цимик был застрелен. Вскоре после этого в подъезде собственного дома неизвестные избили монтировкой его приятеля Турушева, в то время генерального директора КрАЗа. Гендиректор чудом остался жив и предпочел покинуть Красноярск. Главой завода стал Юрий Колпаков.

После избиения директора КрАЗа боевики Быкова и Та-таренкова ликвидировали по заказу Быкова местных бандитов Войтенко и Наумова, а также неосторожно сунувшегося в дела красноярских авторитетов московского бандита Му-стафина.

Несмотря на то что особой аккуратностью исполнения заказных убийств боевики Быкова и Татаренкова не отличались, ни одно преступление раскрыто не было. Милицейское прикрытие было непробиваемым. Доходило до того, что татаренковские киллеры дожидались своих жертв на лавочках около подъезда с автоматами на коленях, а после расстрела открыто и буйно обмывали очередное «дело» в ближайшем ресторане. Руководство УВД Красноярска на проделки своего «агента влияния» смотрело сквозь пальцы. Стражи порядка не реагировали даже на достоверную информацию о времени и исполнителях очередного покушения.

В результате устранения конкурентов к концу 1994 года весь Красноярск оказался под влиянием бывшего боксера. «Быки» контролировали почти все гостиницы, казино, станции автосервиса и другие, менее легальные источники дохода. Однако оставаться простым рэкетиром честолюбивый Быков не хотел. Планы учителя физкультуры были гораздо шире — Анатолий Петрович заинтересовался промышленностью Красноярского края. Все эти якобы факты «одобрены» следствием, поэтому доверять им, брать за чистую монету я бы не стал. Но оставим узелок на память. Анатолий Быков отвечает в апреле 1999 года на вопрос Лукашова, кстати, политического обозревателя «Сегодняшней газеты»: связан или нет тот новый период, начавшийся где-то в 1989-м, с преступным миром?

«Отвечу совершенно откровенно. Уже тогда я понимал, что есть два способа получать деньги: зарабатывать их своей головой и руками или воровать. Это казалось странным. Зачем воровать, когда в тот, поистине бархатный для советского бизнеса, сезон деньги зарабатывались легко… Но оказалось, что есть люди, которые будут воровать всегда.

Профессиональным ворам заниматься трудом запрещают «понятия». Часть партийных и государственных чиновников, которые просто не любят или не умеют работать, также стремятся украсть и растащить все, что можно, используя свое служебное положение. И неизвестно, кто более опасен для общества. О конфликте на стоянке узнали многие и стали просить у нас защиты. Мне стало ясно, что если мы согласимся, то сами очень скоро превратимся в заурядных рэкетиров. Некоторые мои знакомые тем не менее встали на этот путь и очень скоро подтвердили своей судьбой восточную мудрость: «Кто долго борется с драконом — сам становится драконом».