Демоны, коты и короли

Ну ладно – это можно списать на магию, на специальное заклинание, не позволяющее пыли садиться на предметы, находящиеся в библиотеке. Но откуда взялись обезьяны?! Эти-то твари как здесь оказались?!

Вопрос, однако! Я не слышал, как они шли, не видел, откуда появились, – и как это могло случиться? С моим-то кошачьим слухом и нюхом! Я должен был услышать их за километр!

Кстати сказать – теперь понятно, откуда наверху россыпи костей. Нечасто, но кто-то да попадается в невидимую ловушку. И потом его кости оказываются на площадке, открытые всем ветрам. Наверху – раух, в тоннеле… в тоннеле хрен знает кто! Голос-то откуда? Как робот какой-то, ей-ей!

Нет, нельзя переносить на здешнюю реальность наши понятия. Если бы тут были роботы, меня сейчас уже бы расстреляли из автоматических бластеров, а вместо древних фолиантов тут лежали бы магнитные носители, или еще что-то подобное типа «силовые пердимонокли», или многофазовые вентрикуляторы, но никак не растрепанные книжки на желтой бумаге или коже. Я и свитки там вижу – стройные ряды с правой стороны, – как если бы уложили бутылки в подвалах Массандры.

Душновато, однако. У меня вдруг зачесались пораненные на колчаковских фронтах бока, и я аккуратно потрогал ранки лапой – не получить бы какой-никакой заразы! Валить пора. Удовлетворил любопытство, сделал открытие – пора бы и восвояси! Хватит смотреть на обезьяногадов.

Вдруг понял, почему душно! Воздух не проходит! И тепло. Но тепло-то черт с ним, главное – дышать со временем становится все хуже и хуже. Я субъект маленький, еще как следует не почувствовал, а если бы тут был кто-то покрупнее, к примеру – человек, фейри, то он сейчас уже хватал бы широко открытым ртом шибко испорченный им же самим воздух, глядя на ехидные морды поганых бабуинов!

Все-таки свинство какое-то. Неужели нельзя было с непрошеными гостями поступать почеловечнее? Ну вот зачем библиофилов душить в тесной гадкой ловушке? Чем они заслужили такое обращение?

Хотя… пусти тупое быдло в сокровищницу знаний, так они в поисках золота все сожгут, все сломают, порвут, разобьют! Как уберечься от вандалов? От конкистадоров, которые, к примеру, уничтожили империю инков! Инков и ацтеков за зверства так-то я не люблю, но все равно! Факт налицо – была империя, и нет ее. И жрецов нет, которые могли бы прочитать узелковое письмо.

Исчезла цивилизация! С ней исчезли и последние из тех, кто мог прочесть узелковые книги! Хорошо это? Да ничего хорошего! За это Кортеса в его вонючих обгаженных доспехах мало было бы живьем посадить на муравейник с самыми злыми муравьями!

Жаль, что давно уже помер, и увы – своей смертью! Редкостная тварь был, кстати. Ругательное слово – «конкистадор», символ тупой злобы, разрушения и стяжательства. Испанец, однако. Европа! Кто-то скажет, что я не люблю Европу. Эту – нет. Да и Европа ли она? «Мечеть Парижской Богоматери» не читали? Еще прочтете…

Но не до рассуждений – воздух все хуже, а у меня еще и живот как нарочно стало пучить, дышать своими пуками – это выше моих сил. Я человек интеллигентный, люблю свежий воздух, чистоту и простор. Потому – бежать отсюда надо, пока мой мозг не отупел от кислородного голодания и отравления кишечными газами.

Скользнул в Серый мир и приземлился аккурат позади того бабуина, что глумился над несчастным пленником. Обезьяны в это время как раз привстали, чтобы, вытаращив глаза, как следует рассмотреть место, на котором я только что стоял.

Удобная позиция! Когти у меня как серпы – здоровенные, острые, аж камни царапают! Чего им какая-то красная обезьянья задница? Одно удовольствие воткнуть их на сантиметр, а то и еще поглубже! Только вот испачкаются, один недостаток. Ну а ванна на что? Не испачкаешься – не искупаешься! Как говорят любители лечебных грязей.

В общем, вопил бабуин так, что мой нежный слух едва выдержал этот рев, сравнимый с ревом пожарной сирены. И кстати, что удивительно – мне показалось, что в реве я уловил отдельные слова и выражения! И были они похожи на те слова, что говорит любой уличный мальчишка империи и даже маститый демонолог с тысячелетним стажем, свалившись в придорожную канаву, наполненную гниющими нечистотами.

Хотя почему это – показалось? Судя по действиям обезьян, они были вполне разумны. Просто действует стереотип – обезьяна не может говорить. А если допустить, что может?

Решив обдумать эту животрепещущую проблему в свободное от управления страной время, я отбыл туда, где меня ждала пахнущая розами ванна, вкусный обед и тихая беседа между двумя учеными существами – гениальным котом и так и не научившейся ценить котов престарелой колдуньей, выглядевшей как дамочка с обложки «Плейбоя».