Демоны крови

— Как хорошо стало ездить! — радовалась Маша. — И чего этих Кумовкиных так в селенье не любят? Вон как они для людей расстарались!

Ратников ухмыльнулся:

— Да не для людей, Маша, — больше для себя, чтоб ловчее было к пристани подъезжать. Подожди еще, разобьют нашу дорожку их грузовозы!

— А что, дядя Миша, правда, что у этих Кумовкиных — целый корабль?

Это спросил Тема, Артем, тот самый мальчик, что приходил за стиральным порошком и прочим. Потом еще раз пришел, и еще — Маша его привечала, вот и в гости привезла, второй раз уже.

Даже призналась как-то:

— Мы оба с ним в этом мире… словно чужие. Я чувствую.

Миша даже обиделся — ишь, как заговорила, не любил он, когда у супружницы такое вот упадническое настроение… хотя, конечно, во многом она была права… хм, во многом? Да, в общем-то — во всем…

— Ну, кораблик у них, конечно, так себе, — Ратников усмехнулся. — Хотя, с другой стороны — вполне еще приличный. Им же железяки возить — не людей в круизы. Старый, конечно, но хороший, финской постройки, кажется. Бывшая самоходная баржа, называется «Гермес».

— Античный бог торговли, — кивнул Артем.

Вот так он и выразился, как всегда, слегка картавя — «античный», а даже не «греческий». Впрочем, этот мальчишка не так еще выражался, даже знал и умел к месту употребить выражение «гнусные инсинуации» или что-нибудь подобное. Это в одиннадцать-то лет! Умный был парень, только — Маша права — несчастный.

Жил раньше в Питере — земляк! — в довольно обеспеченной, даже богатой семье, родители, судя по всему, его, единственного своего сыночка, любили, правда, не разбаловали, что большая редкость, и совсем недавно погибли в автокатастрофе. А ребенок остался никому не нужным, хотя и имелись какие-то дальние родственники… Так вот Артем в детском доме и очутился — мальчик, можно сказать, из интеллигентной семьи, не как все прочие — социальные сироты, при живых родителях, алкоголиках да бомжах.

Нет, Тема никогда не жаловался, да и в детском доме его не обижали, не дразнили даже, но все же, все же… Маша его состояние очень даже понимала, верно, потому мальчишка так к ней и привязался. Иван Андреевич, директор, тому не препятствовал, наоборот, даже как-то попросил Ратникова, чтоб парня от себя не гнали… ну, разве что надоест сильно.

— Ты, Тема, молоко-то пей, — Маша налила целую кружку. — Хорошее молочко, деревенское.

Парнишка кивнул:

— Спасибо.

Потом поморгал немного:

— Дядя Миша… все спросить хочу… А почему у вас телевизора нету?

— А мы его не смотрим, некогда, — Ратников лениво потянулся. — Все, видишь ли, на работе… Маша — в магазине, я тоже — туда-сюда мотаюсь. Вот и некогда смотреть.

— Да и я тоже не смотрю, — Артем неожиданно улыбнулся. — Просто иногда бывают интересные передачи. В основном, конечно, вечером, поздно. Вот, я недавно про Колчака смотрел, потом — про Троцкого. Интересно.

— А ты, Тема, в каком же классе-то?

— В шестой пойду… осенью… Родители меня рано в школу отдали, сказали — нечего неучем шляться.

— Это они молодцы, — одобрительно ухмыльнулся Михаил.

А пацан опять загрустил — видно было, нахохлился весь, скукожился, голову свесил…

— Еще молока налить, Артем?

— А? Нет… спасибо. Пойду я уже, — парнишка вздохнул. — Пойду… Иван Андреевич сказал, чтобы к ужину не опаздывать.

— Так, может, тебя отвезти?

— Нет-нет… Мне, наоборот, по лесу гулять нравится.

— Мне тоже нравится… Смотри только не заблудись.

— Ну что вы! Там же дорога, тропа… До свидания.

— Постой! — вскинувшись с места, Маша вытащила из залавка конфеты и фрукты. — На-ка, возьми.

— Спасибо, не…

— Возьми, возьми… ребят угостишь. Ну! Бери же! Сейчас, мы тебе суму справим…

Сложив сладости в полиэтиленовый пакет, Маша почти насильно всучила его Артему и даже проводила гостя до самых ворот. Улыбалась:

— Завтра в магазин заходи, Тема.

— Обязательно… А… Маша, дядя Миша, я не надоел еще вам?

— Ну, что ты, дурачище! Не надоел, нет.

— Тогда зайду… обязательно.

Закрыв ворота, Марьюшка зашла в дом, пригладила волосы:

— Славный отрок…

«Своих бы нам!» — пряча глаза, стыдливо подумал Миша. Почему-то никак не беременела супружница… Почему? Надо бы к врачам… не сейчас, чуть позже, пусть еще попривыкнет…

— Любый… Как хорошо, что мы сегодня в церковь съездили, — перекрестившись на висевшую в красном углу большую икону Николая Угодника, Маша улыбнулась. — От того и на душе хорошо, благостно. А какой перезвон был?! Славно. Надо нам каждое воскресенье в церковь ездить, а то стыд — живем, словно магометане какие или, прости Господи, язычники. Вот и отец Александр про то говорит…

— Знаю, знаю, — обнимая жену, улыбнулся Михаил. — Хоть и далеко живем, а все ж ты у него — самая ревностная прихожанка.

— Ну, не самая… — Марьюшка, зардевшись, опустила глаза. — Но из молодых — да, наверное… Послушай-ка, любый… Давно хотела сказать — а давай часовенку в селенье поставим!