Демоны Микеланджело

Врач и священник изъявили желание наблюдать за работой скульптора и не оставили ему возможности возражать. Синьора Косма последовала за ними, всхлипывая на ходу. Под высокими сводами подвала Микеланджело разложил полосы ткани, которыми перекладывают слои гипсовой массы, чтобы придать форме прочность, расставил посуду для смешивания гипса и кувшины с водой и маслом, для смазывания кожи и волос, а также выложил большой кусок воска — намеревался отлить восковую маску, как только гипсовая форма застынет. Приходилось торопиться — он стремился обогнать смерть, которая имеет свойство изменять человеческие черты. Морщинки, бугорки, складочки, словом, все, что придает лицу живость, изглаживается смытое дыханием Вечности.

Он подозвал подмастерье, имя которого вспомнил не сразу, велел без остановки перемешивать гипсовую массу, чтобы она не схватилась раньше срока, а сам направился к телу — чтобы получить безупречную посмертную маску, главное правильно зафиксировать голову. Обычно он подкладывал между шеей и затылком небольшой деревянный чурбачок. Установил его на место, уверенно взял покойника за виски, чтобы поправить голову — кожа Филиппе при жизни аристократически бледная, приобрела нездоровый синеватый оттенок, мало свойственный людям, погибшим от удара затылком. Этот специфический синеватый цвет кожи, проступающий на телах повешенных, он не мог спутать ни с каким другим!

Синьор Буонарроти разделял мнение многих артистов, что для верного и точного изображения внешности необходимо знать, что таится внутри человеческого тела, поэтому числил в товарищах синьора Палача и за совсем умеренную плату его пропускали смотреть мертвецов или вовсе отдавали тела казненных для анатомических штудий. Пальцы скульптора привычным движением подняли веко умершего — на белке глаз можно было различить алые точки кровоизлияний. Еще один явный признак удушья!

Пальцы пробежались по затылку, он хорошо запомнил, что запекшейся крови на столешнице было совсем немного для раны такого размера. Любому эскулапу, хотя бы раз вскрывшему труп висельника, хорошо известно, что в момент повешения кровь мощно приливает к внутренним органам. Теперь он утвердился в своих подозрениях достаточно, чтобы поделиться ими с доктором Паскуале.

Медик скептически пожевал губами, нацепил очки и без большого желания склонился к телу. Он мог просмотреть кровоизлияния, хотя весьма схожие признаки наличествуют и при ударе затылком, кровь же может отсутствовать в силу своего излияния внутрь черепной коробки. Когда лица без должного образования берутся устанавливать причину смерти, вместо того, чтобы заниматься своим делом, — выходит только путаница и неразбериха, пожаловался он падре. Всякий член врачебной гильдии, и даже цирюльники, знает, что при удушении физиологические жидкости, наличествующие в теле убиенного, имеют свойство истекать наружу. Он же при первом осмотре несчастного молодого человека — Requiescat in pace![17] — не обнаружил ничего подобного.

— Иногда удавка задевает некие скопления нервных волокон, что вызывает остановку сердца и мгновенную смерть даже у молодых и здоровых людей, в таком случае излития жидкостей не происходит, — парировал Микеланджело.

Падре спрятал ладони в длинные рукава, приблизился к ним, хищно уставился на тело: главный и неоспоримый признак удушения петлей — след от удавки. Медику следует осмотреть шею несчастного на предмет оного следа еще раз.

Доктор Паскуале, хотя и слыл человеком набожным, вполголоса помянул нечистого, из-за козней которого срывается прием больных в аптеке. Проще говоря, он безнадежно опаздывает на чертов прием, фармацевт разобидится и найдет себе другого компаньона (как у всякого врача с достойной репутацией, основу его заработка составляли комиссионные с продажи лекарств от фармацей, куда его приглашали принимать больных). Он резко дернул ворот покойника, чтобы обнажить шею.

* * *

Они, все трое склонились над телом, пытались расшифровать сложный рисунок из царапин, ссадин и кровоподтеков, которые могли возникнуть из-за одежды или украшения. Микеланджело повернулся к экономке:

— Синьора Косма, простите, во что был одет молодой господин, когда его нашли?

Женщина безнадежно махнула рукой. Она, только она сама виновата в несчастье — молодой синьор куда-то собирался, приказал подать платье, именно она, старая дура, синьора Косма, настояла, чтобы Филиппе выбрал длинный плащ — на улице натурально мороз! Кто знал, что он полезет в плаще на верхотуру? Запутался в полах, зацепился туфлей так, что она слетела, да свалился… — экономка замолчала, невыплаканные слезы клокотали в ее груди.