Демоны милосердия

— Ты видел ее ребенка там, где его никто не должен был видеть. Серега оказался дураком, не знаю, каков он в постели, но мозгов у него кот наплакал. Соловьева умнее своего любовника, впрочем, многие говорили, что она соображает как мужик и даже получше некоторых из них. Хотели использовать тебя как свидетеля, если бы наш план сорвался, но все прошло гладко. Ты свободен, можешь ехать к своей Свете. Она, наверное, соскучилась по тебе!

Анжела улыбнулась Денису, а у того в душе черти колесом ходили. Свидетелем, значит, если бы их план сорвался… Значит, он оказался в игре, когда Соловьева поставила на кон все: и бизнес, и жизнь сына, — и продула вчистую. Вспомнил лицо Колодина, как тот лил в рот Соловьевой водку, его слова про несчастный случай и неосторожное обращение с оружием, представил, что там сейчас происходит, в подвале, или уже произошло. Анжела словно прочитала его мысли, осторожно тронула Дениса за руку:

— Игорь ее не убьет, не думай об этом. Просто она больше никогда нам не помешает.

Чертово колесо внутри свернулось клубком, он встал поперек горла. Не злость, а бешенство и бессилие застили белый свет. Денис неважно соображал и плохо понимал, что происходит, тупо следил, как «пожарка» выбирается из грязи и выползает на дорогу. Еще секунда-две, и он понял, что сейчас убьет Анжелу голыми руками, лишь бы не видеть ее, не слышать, забыть, точно ее на свете не было. И, чтобы согнать наваждение, сказал:

— Ты понимаешь, что Чернов использовал тебя как наживку? Он подставил тебя без гарантий безопасности. Ты могла оттуда не выйти, понимаешь?

— Я знаю. — Анжела скучающе наблюдала за маневрами «пожарки». — Мы заранее договорились. Коле надо было уйти на время, чтобы Соловьева успокоилась. Меня она не принимала всерьез, нам пришлось рисковать, и не зря, как видишь!

«Пожарка» наконец вырулила на свою полосу и, завывая, покатила к заводу. Денис пропустил еще пару машин и выехал на дорогу. Справа показалась островерхая крыша над мусорными контейнерами с воронами по бортикам. Рядом терлись псы, ленивые и сонные, вороны были им неинтересны.

— Коля, когда по городу катался и Соловьеву ждал, все свои перемещения на камеру снимал, и регистратор у него есть. Так что полиции нечего ему предъявить… — Анжела опустила стекло, высунулась из окна, придерживая разлетавшиеся волосы рукой, потом села на место и пробормотала вполголоса: — Представь своего ребенка, его тоже кто-то может вот так, ради денег… Найдут потом на помойке, собаками обгрызенного.

— Заткнись! — не выдержав, выкрикнул Денис. — Закройся, курва, или выкину отсюда!

— Молчу, милый. — Анжела зажала ладонями рот и подмигнула Денису. — Ты просто не готов признать, что я права, и это нормально. Во-первых, это тебе баба говорит, по определению безмозглая, а во-вторых, лет тебе еще немного, и ума пока маловато. Надеюсь, у Светки твоей «соображалка» лучше устроена, догадается послать тебя ко всем чертям.

До самого дома она не сказала больше ни слова, смотрела в окно, точно впервые в жизни видела гнусное Огорелье, убогий умирающий городишко. Ворота оказались открыты настежь, Денис въехал во двор и сразу увидел Чернова. Тот сидел на перевернутом ведре перед гаражом. Анжела выскочила на ходу, споткнулась, Чернов кинулся к ней, подхватил на руки и, не стесняясь, поцеловал взасос. Она оторвалась от него, сказала что-то на ухо и пошла к дому. Денис вылез из машины. Чернов, широко улыбаясь, двинулся ему навстречу.

— Держи! — Денис поймал брошенные ему ключи от «Ровера» и кинулся в гараж.

Чернов посторонился и с усмешкой наблюдал, как он выезжает, как разворачивается. Подошел к водительской дверце, постучал в стекло. Денис немного опустил его: он уже успел успокоиться, руки не дрожали, пестрые пятна перед глазами пропали. Утешало одно — он сейчас, сию минуту уедет отсюда, никогда в жизни больше не вернется и постарается забыть эти дни, пусть даже придется обратиться к специалисту по промывке мозгов. Даже на это был сейчас готов, лишь бы начисто стереть из памяти все, что пережил и увидел здесь.

— Спасибо, — сказал Чернов, — ты нам здорово помог, я теперь твой должник. Вот зуб даю, — лихо перекрестился он, — вовек не забуду. Деньги любые проси, расшибусь, а достану, или помощь какая нужна — все сделаю. Не для тебя постараюсь, для себя, чтоб ты на меня богу не пожаловался. Нам сейчас это нельзя… — и ухмыльнулся.

— Отвали, — попросил Денис, — или прямо сейчас с тебя все долги спишу!