Демоны, одетые в людей

Мы покинули квартиру и спустились к машине. Гронский открыл мне переднюю дверь, помогая сесть в автомобиль. Внутри пахло корицей и знакомым парфюмом. Кожаное сидение слегка поскрипывало от телодвижений, и прохлада просторного салона активировала приятные мурашки. Демон запрыгнул на водительское кресло и завел автомобиль, который тут же тронулся с места, издав протяжный рев. Я мигом пристегнулась и вжалась в кресло, ощущая сильное давление скорости на грудь. Машина неслась по проспекту с сумасшедшей резвостью, подрезая автомобили и резко влетая в повороты. Сердце ушло в пятки, и я сжала сидение руками, опасаясь вылететь в лобовое стекло. Гронский закурил сигарету и приоткрыл окно, с явным наслаждением выдыхая дым.

— Ты куда так гонишь? Разобьемся! — я испуганно глядела в окно.

— Да! Разлетимся на кусочки! — рассмеялся демон, заворачивая в какой-то дворик.

Машина порычала и остановилась у кого-то магазинчика, освещая фарами стоящие рядом автомобили. Гронский молча вышел наружу и с хлопком закрыл водительскую дверь, направляясь к небольшой пристройке.

— Ты куда? — спросила я, понимая, что он меня не слышит.

Я взглянула на свои руки. Они дрожали так же сильно, как и мои коленки. Совокупность страха быстрой езды и неизведанности. Что мне собираются сказать? Иоанн не тот, за кого себя выдает? Если это так, то мой мир, отчасти, будет разрушен.

С зеркала заднего вида свисал перевернутый крест, на котором был изображен распятый Иисус. Это такая насмешка с его стороны? Или он действительно помогает езде, оберегая водителя от смерти? Я склоняюсь к первому варианту…

Гронский вышел из магазинчика и вальяжно зашагал к автомобилю. В его руках красовался пышный букет. Запрыгнув в машину, он протянул мне алые розы, что были завернуты в тусклую пергаментную бумагу.

— Прошу извинить меня за столь резкий и неожиданный визит… — промурлыкал он. — Может статься, розы хоть чуть-чуть искупят мою вину и повысят твой суровый настрой.

Я взяла в руки прохладный букет и нырнула носом в розы. Они источали сладкий цветочный аромат. На лице невольно засияла улыбка. Я была готова простить ему все, невзирая на степень тяжести поступков. Цветы — очень сильное оружие, способное растопить сердце любой девушки. Я не исключение.

— Если ты не будешь гнать так сильно, я прощу тебе эту вольность! — я положила букет на колени.

Гронский одобрительно кивнул и выехал из двора. Машина действительно стала ехать гораздо осторожнее, что меня порадовало. Теперь, вместо цветных полосок, в окне можно было разглядеть вечерний город.

— Ты голодная? — поинтересовался Гронский.

— Нет, наверное…

— А если не лукавить? — повернулся он.

— Да, ибо за сегодня я съела лишь пару бутербродов с колбасой, — усмехнулась я.

— Я не удивлен! — насмешливо фыркнул он, — Чем бы ты хотела потешить свое чревоугодие, Ксюша?

— А какие есть варианты? — спросила я, наблюдая за бороздящими по Неве корабликами.

— Можем заехать в пиццерию или японский ресторан… — перечислял демон. — Могу персонально приготовить тебе что-нибудь умопомрачительное! Как ты смотришь на пасту с креветками в сливочном соусе, приправленную шафраном и черным перчиком?

— Неужели сам приближенный демон будет готовить мне пасту, приправленную черным перчиком? — улыбнулась я.

— В аккурат, принцесса! — просиял он. — Девушка никогда не должна оставаться голодной, иначе она будет несчастной и вредной.

— Ты прав, — поддержала я. — Кстати, а для демонов еда важна так же, как и для людей?

— Нет, она не является основным источником энергии. Несмотря на это, я дюже люблю человеческую пищу, поскольку она приносит незабываемое удовольствие своей вкусовой палитрой. Еда — это моя слабость, Ксюша!

— Буду знать! — хихикнула я. — А что является основным источником энергии?

— Человеческий страх, негативные эмоции, кровь… — перечислял демон.

— Кровь? — удивилась я. — Вагрич говорил, что кровь вы не пьете…

— Кто-то не пьет, а я пью! — оскалился демон, повернувшись ко мне.

— Зачем? — нахмурилась я.

— Особенности моего организма, verdammt.

— Занимательно…

— ААА! Мост развели! — крикнул он, глядя на меня. — Сейчас в воду грохнемся!

— Что?! — озираясь, подскочила я.

— Шучу.

— Сволочь ты, Гронский! — обиженно фыркнула я.

Автомобиль проехал Дворцовый мост, и мы оказались на Васильевском острове, проезжая по «Университетской» набережной, мимо могучих Ростральных колонн и деловитых сфинксов. Одно из самых красивейших мест Великого Санкт-Петербурга, собравшее в себе многие удивительные достопримечательности.

Через пару минут, мы заехали в уже знакомый мне двор. Желтые стены сияли от лучей закатного солнца, а темные окна глядели на меня многочисленными потухшими взорами, окуная в одиночество и силу беспощадного времени. Автомобиль остановился и Гронский вышел на улицу. Обойдя машину спереди, он открыл дверь и протянул мне руку, помогая вылезти наружу. Его ладонь была жутко холодной и неестественной, как кукольный фарфор или хрупкое стекло, из которого выдувают винные бокалы.