Демоны рая

Смена уже собралась: на вытоптанной площадке за будкой вечного дежурного Херберта уже топтались одиннадцать хмурых человек с оружием. Инструктажа, можно сказать, не было. После короткой переклички на свежем воздухе старший разбил отряд на небольшие группы по три человека и каждой назначил маршрут и периодичность обхода. Яр не в первый уже раз заступал в ночное дежурство и примерно представлял, как оно будет проходить. Обычно два человека из тройки стояли — а точней сказать, сидели — на организованном посту, в то время как третий отсыпался в душной дежурке. Раз в час дежурная пара расходилась в стороны, чтоб проверить вверенный им участок периметра.

Участок, на котором им предстояло нести дежурство, был хорошо знаком Яру. Частокол на всем протяжении был крепкий и высокий, надежный; пространства в основном, были открытые, лес стоял далеко, а вот жилые избы, напротив, находились близко. И сам пост был размещен удачно — на изгибе частокола, под развесистым дубом, в кроне которого прятался прочный дощатый настил, куда можно было в считанные секунды взобраться по приставной лестнице. Раньше под деревом стоял небольшой навес, и было обустроено неплохое место для отдыха: две лавочки со спинками, подобие стола, выложенный камнями очаг; на дубовой ветви висел фонарь. Но лавочки, стол и навес давно уже разобрали на дрова, очаг занесло снегом, а от фонаря остался лишь обрывок провода.

Заняв пост, Яр воткнул в снег огнеплюй и подумал, что, возможно, под конец дежурства порадует своих товарищей огоньком.

Мороз крепчал. Необычайно яркие звезды, кажется, слегка дрожали, вокруг каждой мерцало мутное, едва приметное кольцо. Луна не показывалась, но и без нее было довольно светло.

Разговаривать не хотелось.

Где-то глубоко в лесу завыл волк. Из темноты прилетела большая черная птица, села на мертвый сук и застыла, ожидая, видимо, от людей поживы. Стояла такая тишина, что слышно было, как внутри дуба потрескивают древесные волокна и как под собственной тяжестью хрустит прихваченный морозом снег…

Первый ознакомительный обход не выявил ничего подозрительного. Яр, испытывая себя, несколько раз сходил с натоптанной тропы, приближался к самому частоколу и, припадая лицом к стылым бревнам, вглядывался в темную даль. Сердце начинало биться чаще, в животе делалось холодно, и чувствовалось, как на руках дыбом поднимаются отросшие без привычной эпиляции волосы.

Яр уже знал, что у людов не принято обносить свои деревни стенами. Петр однажды объяснял ему, что люды селятся на открытых местах, и это в какой-то мере защищает их и от дикого зверья, и от космачей — ведь людоеды стараются не уходить далеко от леса. Но, даже зная это, Яр воображал сейчас, что стоит на краю такого вот голого, ничем не защищенного поселения — и ужасался до слабости в коленках.

Когда он вернулся на пост, Арат, старший их тройки, уже собирался уходить: ему первому выпало спать в дежурке. Карабин он передал напарнику Яра Доминику — высокому блондинистому красавчику, который каким-то образом ухитрялся и в диких условиях содержать себя в относительном порядке, чем вызывал раздражение у многих обитателей деревни. Яру такое решение старшего показалось немного странным. Яр был уверен, что в их тройке только он и мог более-менее пристойно обращаться с карабином, но спорить с Аратом не стал, а просто выдернул из сугроба трубу огнеплюя и демонстративно положил его себе на плечо — вооружился.

— Меняемся через два часа, — уходя, напомнил Арат. И не вздумайте спать! Если старший увидит, будете потом год туалеты чистить. Да и замерзнуть можно.

Ссутулившийся Доминик уже угнездился в сугробе, с ногами завернувшись в свои огромный тулуп, и дыша сквозь плотный заиндевевший шарф. У Яра одежда была похуже, и сидя он замерзал. Потому он бродил под дубом, хлопал варежками по бедрам, стучал ногой об ногу, прыгал и приседал. Время будто загустело от мороза и едва тянулось. Яр несколько раз доставал комми из относительно теплых глубин своего одеяния и удивлялся показаниям часов. Аккумулятор садился, и Яр не мог ни посмотреть видео, ни послушать музыку, чтобы хоть как-то скрасить скучное дежурство. Он глядел на экранчик своего стильного «сэя» и гадал, сколько еще тот продержится.

Второй обход не принес ничего нового. Разве только Доминик разглядел на поблескивающем фиолетовом снегу цепочку непонятных следов, да Яру почудились вдалеке три фигуры, которые вполне могли оказаться обычными корягами, торчащими из сугроба. Об этом они и доложили вернувшемуся на пост Арату. Тот покачал головой, заявил, что такое подозрительное затишье ему шибко не нравится, и, угостив товарищей чаем из термоса, начал рассказывать, как хорошо сейчас в дежурке: клопов недавно выморозили, печка жарит так, что лицо горит, и компания там подобралась удачная — никто не храпит и сильно не воняет.

— Вы решили, кто следующий пойдет отдыхать? — спросил Арат.

— Да нам вроде бы все равно, — пожал плечами Доминик. Он лукавил; он хорошо знал, что чем ближе к рассвету, тем тяжелей будет дежурство. — Пускай вон Яр идет. А я уж за ним.