Демоны рая

— Я Херберт, — представился чужак, слегка присев. — Добрый день. — Голос у него был чудный: музыкальный бархатный баритон, притягательный и располагающий. — Я очень рад вас видеть. Хотите, я расскажу вам смешную историю?

— Что за черт? — пробормотал Ларс, опуская оружие и делая шаг вперед.

— Я Херберт, — повторил вывихнутый уродец. — Я верный товарищ и друг. Вы всегда можете со мной поговорить. — Он выставил на свет фонаря свое лицо: гладкое, лупоглазое и необыкновенно милое.

Лицо сибера.

— Я Херберт. А как зовут вас?

— Это же тупой сибер-друг, — облегченно выдохнув, проговорил Яр.

— Вижу, — отозвался Ларс. — Но что он здесь делает?

— Я здесь живу, — радостно ответил Херберт. Его силиконовые губы разошлись в широкой улыбке. — Добро пожаловать в гости. Жаль, ничем не могу вас угостить. Все разбилось. А хотите, я расскажу вам смешную историю?

Ларс вплотную приблизился к сиберу, похлопал его по корпусу, подергал за руки. Выпуклые немигающие глаза следили за ним; сибер поворачивал голову, но сам не шевелился, продолжая выполнять команду человека.

— Как ты себя чувствуешь? — обратился к нему Ларс.

— Спасибо, что спросили. Я чувствую себя хорошо. Я долго отдыхал и полон сил.

— Ты можешь идти?

— Да. Я могу идти.

— Значит, пойдешь с нами.

— Зачем он нам? — возмутился Яр. Но Ларс не удостоил его ответом. Он, указывая на груду брошенного оружия, торопливо растолковывал сиберу его новые обязанности.

ГЛАВА 9

Это была очень странная дорога. Она выходила из-под земли, из глубин черного полуобвалившегося тоннеля, похожего на глотку разлагающегося титанического чудовища. Когда-то дорогу от всего мира отгораживала высокая стена, но со временем отдельные бетонные плиты сильно накренились, а другие и вовсе упали, образовав изрядные бреши. С первого взгляда становилось ясно, что обычные мобили по этой дороге никогда не ездили: вместо ровного полотна с магнитной разметкой здесь имелись утонувшие в земле бетонные подушки и прикрепленные к ним металлические балки, сильно поеденные рыжей ржавчиной.

Ларс ковырнул ногой прогнивший металл, сплюнул и обернулся, поджидая отставших спутников.

Яр, цепляясь за торчащую арматуру и истрепанные кабели в крошащейся изоляции, ползком перебирался через поваленные плиты. Он тяжело дышал и шмыгал носом, глаза его заливал пот, а ободранные руки кровоточили. Следом за ним с удивительной сверхчеловеческой грацией карабкался по завалу обвешанный оружием Херберт. Сибер улыбался и что-то негромко бормотал, кажется, он подбадривал выбивающегося из сил Яра.

Последний километр пути был похож на жестокий аттракцион: чтобы пройти лабиринт из частично разрушенных строений, им потребовалось два часа. Там было все: и канавы, заполненные черной водой, и глубокие ямы-ловушки, и осыпающиеся, готовые обвалиться стены, и качающиеся под ногами балки. Ларс специально выбрал эту нелегкую дорогу, рассчитывая, что преследователи не сумеют ее преодолеть, даже если и отважатся продолжить погоню.

Он не представлял, насколько сильно Хам желает вернуть Херберта…

— Передохнем, — объявил Ларс, когда спутники, одолев последнее препятствие, спрыгнули на плотную землю, густо усеянную чешуйками ржавчины.

Яр сразу же лег, подложив под голову сумку с вещами и вытянув ноги. Херберт остался стоять, но обвисшие руки и обмякшее лицо подсказали Ларсу, что сибер, восприняв его слова буквально, перешел в режим восстановления энергии. Будить его Ларс не стал — они уже достаточно наслушались пустой болтовни. Херберт, кажется, не умел молчать. За три часа совместного путешествия он пересказал угрюмо молчащим спутникам всю свою жизнь. Они узнали, что бытье Херберта прошло в одном из домов отцветания, где он был верным другом многих стариков. Сибер перечислял имена, рассказывал о привычках своих престарелых приятелей, напевал мелодии, давно вышедшие из моды, и шутил, сам смеясь над своими шутками. Ларсу это скоро надоело, и он ушел вперед, оставив Яра в компании чересчур болтливого сибера.

— Я готов голыми руками выдернуть его голосовой модуль, — признался Яр присевшему рядом Ларсу. Тот ухмыльнулся:

— Терпи. Ты перестанешь его слышать, когда устанешь по-настоящему.

— Я уже устал.

— У тебя есть силы раздражаться — значит, ты еще не выдохся.

Яр пожал плечами. Повернув голову, он внимательно посмотрел в равнодушное лицо проводника и обиженно произнес:

— Мне начинает казаться, что ты надо мной просто издеваешься.

— Может, и так, — согласился Ларс. И помедлив, добавил: — Я пытаюсь хотя бы немного тебя изменить, чтобы приготовить к другой жизни. Ты слишком самовлюблен, ты ставишь себя в центр мира. А там, куда я тебя веду, это может оказаться вредным.

Было заметно, что Ларс говорит искренне, но согласиться с ним Яр не мог: он никогда не считал себя самолюбивым эгоистом.

— Я уважаю других людей, — сказал он, немного подумав.

— Я говорю не про это, — отмахнулся Ларс. — Ты не привык переступать через себя. Когда возникает какая-то проблема, ты не пробуешь разобраться с ней, а начинаешь торговаться.

— Это неправда!