Демоны римских кварталов

– Человек – слишком слабое существо, Мари, для того чтобы быть носителем Божественной Власти. Оно не только слабое. Его поведение часто зависит от настроения, а судьбоносные решения для страны и даже для всего мира он может принять, будучи нездоровым, пьяным, рассерженным на свою жену, собаку, на то, что не завелся автомобиль. Совершенно незначительный факт может заставить его радикально изменить свои прежние взгляды. Я тебе скажу, Мари, что даже весьма волевому, крепко рассуждающему мужчине запросто может свернуть мозги женщина, окутав его своими чарами. И как такому флюгеру можно дать в руки неограниченную Власть? Наверное, у Ахмет-Гедик-паши хватило ума не связываться с этой чудовищной бомбой, которая не прощает человеческих слабостей и ошибок.

Мари думала над словами Влада, глядя в темный иллюминатор.

– Если б в моей воле было бы решить, кому доверить печати, – произнесла она, – я бы без всякого колебания отдала их тебе.

Влад улыбнулся и погладил девушку по щеке.

– К счастью, Мари, это не в твоей воле…

За разговором они не заметили, как самолет пошел на посадку.

– Застегните ремень, синьора!

Над Мари возвышалась стюардесса. Лицо ее было узким, нос тонким, заостренным, а губ, казалось, нет вообще, и было непонятно, что она там обвела помадой.

– Я пристегнулась, – ответила Мари и показала пряжку.

– Вы плохо затянули ремень!

Не дожидаясь, когда Мари устранит замечание, стюардесса сама взялась за край ремня и потянула его.

– Мне трудно дышать, – призналась Мари.

– Ничего, осталось недолго. Попрошу не отстегивать ремень и не вставать со своего кресла без команды… Вас это тоже касается, молодой человек!

С усилием делая вдох, Мари взглянула на Влада и попыталась улыбнуться.

– Конечно, очень приятно, что здесь так заботятся о нашем благополучии.

– Не думаю, что о благополучии, – негромко произнес он, но Мари услышала.

Самолет коснулся полосы, задрожал, и аплодисменты благодарных пассажиров заглушил рев тормозного реверса. В иллюминаторах блеснули прожектора. Гася скорость, лайнер свернул на рулежку, прокатился еще несколько сотен метров и остановился. Завыл гидропривод, опускающий трап. Влад прильнул к стеклу иллюминатора.

– Мари! – голосом, напоминающим стон, выкрикнул он. – Кажется, нас встречают!

Она расстегнула пряжку, которая мешала ей дышать, придвинулась к Владу. К самолету, сверкая мигалками, мчались две милицейские машины.

– Никому не покидать свои места! – объявили по громкоговорящей связи.

Щелкнул замок в двери пилотской кабины. Застегивая на ходу синее форменное пальто, к выходу пошли пилоты.

– Надо попытаться выйти с ними, – произнесла Мари, взглядом юной хулиганки провожая пилотов.

– Мари, это безумие…

– Безумие все, что мы делали до этого…

– Девушка, сядьте! – крикнула стюардесса, заметив, что Мари решительно вскочила с сиденья, но один из пилотов, озабоченный какой-то служебной проблемой, отвлек ее вопросом. Это сыграло на руку Мари и Владу. Девушка быстро подошла к пилоту, который стоял спиной к проходу, и ткнула ему между лопаток короткой и тупой антенной мобильного телефона.

– Не оборачиваться! У меня сорок четвертый калибр, повторный выстрел не понадобится.

Уже поздно было отступать. Колесо закрутилось. Влад вывалился в проход.

– Пассажиры! – крикнул он. – Оставайтесь на своих местах, и никто не пострадает!

Стюардесса раскрыла рот, словно начала задыхаться, и прижалась спиной к переборке. Пилот, в спину которого уткнулась антенна, напрягся, будто ему стало невыносимо больно, и стал поднимать руки вверх, хотя Мари такой команды не давала.

– Не стреляйте, – с усилием выговорил он. – Я выполню все ваши требования, и мы полетим, куда вы скажете. Но самолет сначала должен дозаправиться…

– В следующий раз мы обязательно воспользуемся вашей сговорчивостью, но сейчас мы никуда не полетим.

Его коллега, грохоча по ступеням трапа, побежал к милицейским машинам.

– Опасность!!! Опасность!!! – закричал он, размахивая рукой.

Милиционеры и люди в штатском, стоящие внизу, засуетились, поменялись местами и снова замерли. Никто еще не понял, что произошло. Пилот, которого конвоировала Мари, едва переставлял одеревеневшие ноги.

– Не стреляйте! – сипло уговаривал он, но уже не Мари, а тех, кто стоял внизу.

– Отойдите от самолета! – приказал Влад. – И не дергайтесь! Не хватайтесь за пистолеты! Пожалейте летчика!