Демоны римских кварталов

– Тсс! – перебил Джакомо, прижав палец к губам. – У моей двери в связи с неблагоприятной экологической обстановкой образовался атавизм – у нее выросли два уха. Не верите? Сейчас я тихонечко подойду к ней…

И Джакомо в самом деле на цыпочках пошел к двери, по всей видимости, намереваясь резко толкнуть ее ногой. Мари остановила его на полпути.

– Джакомо, вы же покалечите свою жену!

Переводчик остановился, понуро опустив голову.

– Вы правы. Покалечу… – и без всякого перехода приплел стихи:

В одном лишь я могу
Найти покой: разрушить все собой.
Пусть все со мной исчезнет. О, как сладко
Тому, кто гибнет, увлекать других.

– Это опять Сенека, – сказал он, возвращаясь к дивану. – Нет, я не думаю, что это была какая-нибудь мифическая чаша или ткань со следами крови. Подобный хлам Понтию Пилату был ни к чему, ведь он, убывая из Иудеи в Рим, не верил, что общался с Сыном Божьим. «Дева» – это нечто другое. Это не просто вещь, которая принадлежала Богочеловеку. Мне думается, это некий ключ, если хотите, код, дающий человеку возможность познать Бога. О существовании этого ключа Сенека, по всей видимости, узнал от святого Павла, с которым вел активную переписку. Но о Тайне знал еще один человек – Калигула. Оба деятеля затеяли слежку за Пилатом и ходили вокруг него, аки голодные волки вокруг овчарни, дожидаясь его смерти.

– Ключ или код, – повторил Адриано и бегло глянул на Влада, словно хотел спросить у него разрешения рассказать о том, о чем догадался профессор Сидорский. – А если не ключ и не код, а символ женского начала, «зеркальце Венеры»?

– Как? – переспросил Джакомо. – «Зеркальце Венеры»?

Эти слова взволновали его, как всегда волнует неожиданно прозвучавший ответ на долго мучивший вопрос.

– Именно «зеркальце Венеры», – подтвердила Мари и нарисовала символ на листке бумаги, причем обозначила его с загнутой влево ножкой, как было изображено в финикийском письме на Бразильском камне.

Джакомо долго смотрел на рисунок, вертел его и так и эдак.

– Дева… Очень может быть, – бормотал он. – Очень может быть… Но ведь не простое обозначение символа заполучил Пилат от Христа? «Зеркальце Венеры» было известно еще задолго до нашей эры, и в самом символе нет ничего божественного.

– Может, это был какой-нибудь талисман или медальон с изображением символа? – предположил Адриано.

– Или кулон на цепочке, – добавила Мари.

– Перстень!! – вдруг непозволительно громко воскликнул Джакомо. – Перстень Христа! Это одна из самых загадочных и до сих пор не найденных реликвий! Где-то я читал о нем… Мм… Да! Сейчас! Библия! Где Библия?!

Он кинулся к книжному шкафу, но тотчас дверь в комнату раскрылась, и показалось лицо супруги.

– Да здесь твоя Библия, на антресолях!

Джакомо сплюнул, неслышно выругался и вышел в коридор. Маргаритта улыбнулась гостям, затем хлопнула себя по лбу и пробормотала, что так замоталась по хозяйству, что никак не может дойти до кухни и сварить кофе.

Джакомо вернулся в комнату, листая книгу.

– Отец Иисуса Иосиф много лет провел в Египте, – пояснял он то, о чем собирался прочитать. – В ту пору ему было всего тридцать лет, до встречи с Марией оставалось еще несколько десятилетий. И тем не менее… Вот, слушайте! Книга Бытия, глава сорок первая: «И сказал фараон Иосифу: вот, я поставляю тебя над всею землею Египетскою. И снял фара он перстень свой с руки своей и надел его на руку Иосифа…» Вы слышали – он отдал ему перстень!

Он полистал Библию и ткнул пальцем в текст.

– Вот еще! «Таким перстнем наделяет Иисус Христос всякого, кто доверил Ему свою жизнь… »

– Я слышал об этом, – заявил Адриано настолько обыденным и спокойным голосом, что было непонятно, почему он до сих пор молчал, если для него это вовсе не новость. – В каком-то мусульманском источнике тоже говорится об изумрудном перстне, который-де передал Иисусу Христу Аллах. Но мне кажется, что это не более чем миф, попытка мусульман сделать Христа «своим».

– А может, это был плат, которым накрыли лицо Иисуса после распятия? – высказала версию Мари.

– Тебе ж говорят: предмет с женским символом! – снисходительно, как учитель ученице, произнес Адриано.

– Так плат был женским!

– Не исключено, что это был очень дорогой камень. Алмаз или изумруд, – предположил Влад.

– При чем тут драгоценности? – пожал плечами Адриано. – Мы ведь уже пришли к выводу, что это был некий рисунок, тайный знак, означающий принадлежность к касте Власти, в котором «зеркальце Венеры» – лишь деталь. Этим знаком владел сначала финикиец, высадившийся на берег Южной Америки, затем им завладели посетившие Америку египтяне, потом – Иисус Христос. Понтий Пилат, надо полагать, присвоил себе это сокровище силой, а Сенека – хитростью, заполучив его после смерти Пилата в качестве наследства.