Демоны римских кварталов

– Но здесь нет формуляра! – воскликнул Адриано, открыв едко пахнущую клеем обложку.

– Конечно, нет, – согласилась библиотекарша. – Перед отправкой в ремонт мы отрываем все формуляры.

– Час от часу не легче! – проворчал Адриано и с хлопком водрузил «Упадок веры» на стопку книг. – Эта задача неразрешима! Один шанс из двух десятков! Прикажете вызвать служебную собаку, чтобы она обнюхала книги? Но где в таком случае взять образец запаха?

– Еще не все потеряно, – сказал Влад, чуть выгнул книгу и пропустил страницы под большим пальцем – трррррык! Получилось, как в машинке для пересчета денег.

– Что ты там ищешь, упорный? – горько усмехнулся Адриано. – Отпечатки пальцев профессора? Или его визитку?

– Сидорский никогда не читал без карандаша, – пояснил Влад и снял со стопки «Метаморфозы» Луция Апулея. – Есть надежда найти на полях его пометки.

Адриано вздохнул и снова взялся за «Упадок веры». Зашелестели страницы. Девушка уже перестала быть объектом внимания этих забавных парней, и ей стало грустно. Если бы она отошла от них, они даже не заметили бы этого.

– Хотите, я вам помогу? – предложила она.

Адриано незаметно состроил гримасу, но библиотекарша смотрела не на него, а на Влада. Какой симпатичный парень! Глаза серо-голубые, очень выразительные, но немного грустные. Волосы длинные, по моде, с серединным пробором, чуть завивающиеся на концах. Лицо сухощавое, щеки впалые, посреди подбородка – ямочка. И небритость, и болезненная бледность, и сухие губы ему шли, дополняли какой-то неуловимый, но очень притягательный, почти родной образ.

Она взяла «Как сдвинуть гору Фудзи» Уильяма Паундстоуна (какие странные книги читают приезжие!), послюнявила палец, но тут ее отвлекло неясное движение за окном. Ей показалось, что снаружи кто-то подсматривает в стекло. Девушка отложила книгу, отдернула штору и тотчас необыкновенно близко увидела широко раскрытые глаза. Лицо незнакомого человека, который прижался лбом к стеклу, показалось ей серым, цвета нечищеного картофеля, и было покрыто множеством шрамов. Незнакомец отпрянул, губы его растянулись в улыбке, похожей на гримасу, и мгновением позже он исчез, словно был всего лишь плодом воображения девушки.

«Какой неприятный человек!» – подумала она, задернула штору плотнее и сразу забыла о незнакомце, как и о метели и ночи, которые буйствовали за окном. Здесь было тепло, светло и уютно, и этот ее маленький и привычный мир посетили два парня, лучшие ученики какого-то там шибко умного профессора, милые, образованные и чудаковатые ребята. И ей было очень хорошо с ними, настолько хорошо, что о всякой чепухе просто не хотелось думать.

– А какие должны быть пометки? – спросила она, беря пухлый том Вавилонского Талмуда.

– Хоть какие, – сцепив зубы, ответил Адриано.

– А две линии на полях считаются пометкой?

– Что?!

Влад выхватил Талмуд из рук библиотекарши. На правом поле страницы стояли две едва заметные вертикальные линии. Это был знак Сидорского, которым он помечал наиболее важные, на его взгляд, места.

– «…вывез магию из Египта в царапинах на теле», – вслух прочитал Влад. – Шаббат. Сто четыре «б» барайта.

– Кто? – нетерпеливо воскликнул Адриано, в свою очередь выхватывая книгу из рук Влада и бегая взглядом по странице. – Кто вывез магию в царапинах?

– Иисус Христос.

ГЛАВА 41

– Это ни талисманы, ни перстни, ни цепочки, ни жезлы, – говорил Влад, раскатывая воротник свитера так, чтобы спрятать в нем губы и нос. – Это «царапины». Что такое «царапины»? Шрамы? Или ожоги, сделанные при помощи печатей?

– Ожоги? – повторил Адриано, прислушиваясь к тому, как звучит это слово, и выискивая в нем затаенный смысл. – Ты хочешь сказать, что Иисус Христос нанес себе на тело некое магическое клеймо?

Они невольно ускорили шаг, и уже почти бежали в гостиницу, словно там, в номере, где когда-то жил профессор Сидорский, их ждал окончательный ответ на все мучившие их вопросы.

– Да, думаю, что клеймо в виде сложного знака, одним из элементов которого является «зеркальце Венеры».

– И где это клеймо могло стоять? На лбу? На плече? – раздумывая, сам себя спросил Адриано.

Влад вдруг остановился, встал перед Адриано и трижды медленно перекрестил его.

– Что ты делаешь? – вскинул брови Адриано.

– Обрати внимание на мою руку, – сказал Влад. – На иконах правая рука Христа изображена именно так: большой, указательный и средний пальцы сложены вместе концами, а безымянный и мизинец прижаты к ладони. Почему именно так?

– Три первых пальца обозначают Бога Отца, Бога Сына и Бога Духа Святого, – пояснил Адриано. – А пальцы, прижатые к ладони, – это Божеская и человеческая природы Сына Божьего.

– Все правильно, – ответил Влад и зашагал дальше. – Но есть у этой комбинации пальцев еще одно значение. Практическое.

– Выражайся яснее, не то я сейчас тебя тресну от любопытства!

– Древние иконописцы, зная об особенности правой ладони Христа, рисовали ее именно так. Они делали это для того, чтобы на ладони не было видно клейма.

– Ты отдаешь отчет своим словам?! – с возмущением произнес Адриано, впрочем, развить свое возмущение не смог.