Демоны в царстве количества

Примечательно, что, согласно одной из гипотез, нашедший свою смерть при дворе шведской королевы Кристины Декарт был отравлен мышьяком. Сократ, что известно доподлинно, яд цикуты выпил сам. Признаем, что у нас слишком мало «улик», чтобы говорить о «почерке убийцы», т. е. демона, выдающем его в обоих случаях. Тем не менее позволим себе ряд замечаний по этой теме. Если мы говорим о ядах, то в ассоциативном ряде сразу предстает сохранивший после падения свое имя демон Самаэль. Французский оккультист Жюль Лермина, в числе других «эзотериков» пытавшийся истолковать каббалу на европейский лад, понимал Самаэля как «ангела яда и смерти»[97], поводом для чего, собственно, служило само имя демона, переводящееся с древнееврейского как «Яд Бога» (לאמם; ). Однако куда интереснее этого несколько размытого соответствия приведенное Гершомом Шолемом свидетельство, согласно которому мистики-каббалисты XV века, подвергшие кардинальной ревизии религиозные идеалы еврейского народа, заклеймили труды предшествовавших им еврейских философов не иначе как «сатанинскими книгами»[98], принадлежащих «дьяволу Саммаэлю и его заместителю Аону из Но»[99]. При этом в «вину» им ставилось, как следует из несколько поэтизированной историографической зарисовки Шолема, в том числе и пребывание под влиянием Аристотеля, который «в еврейском понимании был воплощением сущности рационализма»[100]. Историк еврейского мистицизма также приводит мнение автора Зохара (несмотря на существование ряда версий о создателе этого каббалистического труда, Шолем избегает приписывать его конкретной исторической личности), согласно которому «искра Божьей жизни горит даже в Саммаэле, олицетворении зла, “другой” или “левой стороны”»[101]. «Искра Божьей жизни», или «искра Божественного света», как мы отмечали выше, есть не что иное, как чистая интеллектуальная интуиция. Об этом на свой лад говорит и Генон: «...Если Mikaël отождествляется с Metatron, … он однако представляет только один его аспект. Рядом со светоносным ликом есть лик темный, который представлен Samaël, называемым одновременно Sâr ha-ôlam [Князь Мира]»[102]. Напрашивающийся вывод, собственно, не совсем корректен ввиду смешивания положений еврейской мистики и западной демонологии, хотя последняя и позаимствовала кое-что из первой, тем не менее: Самаэль - «Яд Бога» - как «падший ангел» причастен к чистой интеллектуальной интуиции, пишет книги за философов, проталкивая в жизнь через них идеи рационализма, отравляющего духовную жизнь человека, и имеет непосредственное отношение к материальным ядам - данные, с позволения сказать, «улики» отвергнет любой суд, однако, по крайней мере, они дают предпосылки к формированию версии о причастности этого демона к судьбам Сократа и Декарта (а также, вполне возможно, Аристотеля и еще великого множества других мыслителей разных эпох) и более детальному ее рассмотрению.

И, наконец, третий случай. Айвасс, продиктовавший Алистеру Кроули его знаменитую Liber Legis, «Книгу закона» - самый известный неприкрытый «демонический» наставник. И хотя, разумеется, масштаб философии Кроули более чем уступает влиянию, оказанному Сократом или Декартом на функционирование человеческого общества, тем не менее, его значительный вклад в развитие процесса «разложения» не подлежит сомнению - в частности, помимо проповедования собственного явно «контринициационного» учения, а также обширной деятельности в сфере популяризации «контртрадиционного» оккультизма, с определенной степенью уверенности Кроули можно назвать и предтечей либертарианцев, довольно успешно добивающих, как это представляется, остатки традиционного общества в современном мире. Достаточно очевидно, что Айвасс (сомнительно, кстати, что это настоящее имя демона) занимает в иерархии ранг ниже демона Сократа. Кроули, как известно, выдвигал несколько версий, кем был Айвасс, в том числе и ту, что это был его ангел-хранитель[103], однако не надо быть даже приверженцем христианства, чтобы усомниться в вероятности причастности подлинного ангела к созданию «Книги закона», по своему содержанию, несомненно, богохульной с точки зрения последователей традиционных религий. Британский романист Мартин Бут, написавший биографию Кроули[104], более или менее уверенно подытожил суть Айвасса: «Говоря кратко, Ангел-хранитель Кроули был, судя по всему, не кем иным, как посланником самого дьявола, и Кроули, кажется, признавал это»[105]. Отметим, что «взаимоотношения» Кроули и Айвасса представляют собой более определенную картину - это скорее obsessio, нежели possessio.