Демоны в Ватикане

– Это бешеный огурец, патрон, – кисло ответил Рабан. – Дикорастущее растение. В нашем мире растет на побережье Черного моря. В этом ареал более широкий – встречается по всей Европе.

– Угу. А какого хрена он со мной так поступил? Я его чем-то обидел?

– Это он так размножается, патрон. Созревший плод бешеного огурца ни в коем случае нельзя трогать – достаточно даже самого легкого касания, чтобы он отделился от плодоножки. А уж тогда… стреляет не хуже ракетницы. А в той слизи, что нас с тобой испачкала, целая куча семян.

– Не судьба мне сегодня огурцов похавать… – пожалел себя я, подпирая щеку кулаком. – Ладно, поищем чего-нибудь другого…

Если не считать неприятной встречи с бешеным огурцом, прогулка вышла довольно удачная. К месту стоянки я вернулся примерно через полчаса. В превосходном настроении, с плотно набитым брюхом и заячьей тушкой в левой нижней руке.

На полпути мне встретилась Аурэлиэль. Бродит себе по лесной полянке, собирает цветы. Уже успела сплести венок из ромашек.

– Трям, Ариэль, – поздоровался я. – Ты бы далеко не отходила, тут и волки водятся…

– Дикие животные не чинят вреда Народу, – рассеянно ответила Аурэлиэль, срывая очередную ромашку. – Ни волк, ни медведь… о боже мой!!!

Я встал в боевую стойку, готовясь взметнуться смерчем когтей. Судя по количеству децибел, эльфийка заприметила что-то ужасное.

Но за моей спиной ничего нет. И вообще поблизости никого, кроме членов дотембрийской делегации.

– Чего голосим без причины? – вежливо спросил я. – Постменструальный синдром?

Интересно, а у эльфов бывают критические дни?

– За что?! – всхлипнула Аурэлиэль, обвиняюще указывая на мою левую нижнюю руку. – За что ты убил этого бедного зайчика?!

– Он первый начал, – машинально ответил я. – Я защищался.

Хлобысь! Эльфийка с размаху залепила мне пощечину. И тут же заойкала, тряся ушибленной рукой. А я вообще ничего не почувствовал.

– Можешь бить хоть до посинения, – поскреб хитиновую щеку я. – Только больно будет тебе, а не мне.

– До чего же ты отвратителен! – с ненавистью посмотрела на меня Аурэлиэль. – Отдай мне его сейчас же!

Не переставая всхлипывать, эльфийка резко вырвала у меня заячью тушку. Вот теперь я слегка расстроился.

– А что ты с ним будешь делать? – грустно спросил я.

– Похороню, – шмыгнула носом Аурэлиэль, оглядываясь по сторонам. – Выкопай мне ямку.

– Слушай, гринписовка, это все-таки мой хавчик! – возмутился я. – Кстати, а что это у тебя за дрянь на шее?

Аурэлиэль даже не ответила, исступленно копая могилку для моего ужина. Я подошел чуть поближе и присмотрелся. Не знаю, что это такое, но выглядит как-то чужеродно. На гладкой эльфийской коже вздувается мерзостного вида штуковина, похожая на красную виноградину. Родинка, что ли, такая?

– Патрон, да это же собачий клещ, – сообщил Рабан.

– У тебя на шее собачий клещ, – озвучил я. – Где ты вечно умудряешься паразитов цеплять?

Аурэлиэль рассеянно махнула рукой по шее… и остолбенела. Медленно ощупав насосавшуюся крови тварь, она повернулась ко мне и истошно завопила:

– Сними его!!! Сними его сейчас же!!!

– Сейчас, сейчас, погоди, – пробормотал я, осматривая мерзкое насекомое.

– Паукообразное, патрон.

– Что?

– Клещи – паукообразные. У них восемь лапок.

– Да не пофиг ли, а? Сейчас я его…

– Погоди, патрон, просто так отрывать нельзя! У него челюсти зазубренные – если клеща просто оторвать, они так в коже и останутся. Гноиться будет.

– А если срезать? Я аккуратно.

– Тоже нельзя.

– А если кислотой?.. хотя можешь не отвечать. [цензура] сморозил, виноват. Но что же мне тогда делать-то?

– Намажь его чем-нибудь.

– Чем?

– Маслом каким-нибудь. Или лаком. Он тогда сам отвалится.

– Почему?

– Потому что сдохнет.

– Почему сдохнет?

– А у него по телу – дыхальца. Если намазать клеща маслом, то это все равно что человеку заклеить ноздри изолентой.

– Надо же, как все хитро закручено, – подивился я. – Век живи, век учись. Ариэль, у тебя масло есть?

– Масло?..

– Ну да. Или лак какой-нибудь. Ты ногти чем мазюкаешь?

Кажись, ничем она их не мазюкает. Ногти совсем чистые, не накрашенные. И вообще косметики самый минимум – только под глазами чуть-чуть зелененького. К тому же я даже не уверен, что это косметика – может, природная пигментация?

– Ладно, сейчас разберемся. Пошли к нашим, раздобудем масла. Подсолнечного или сливочного, уж не знаю, какое у них там есть.

– А зайчик как же?.. – пролепетала Аурэлиэль.

– Ты хочешь избавиться от клеща или пусть дальше сидит? Ему тут у тебя, похоже, нравится…

Эльфийка сдалась и покорно поплелась к костру. А я как бы ненароком замешкался, поотстал на пару шагов и незаметно прибрал заячью тушку.

– Что ты там делаешь? – подозрительно обернулась Аурэлиэль.

– Нишэво, – невнятно прохрипел я, плотно сжимая челюсти.

– Что у тебя во рту?

– Нишэво. Игы ахэ.

– Почему у тебя изо рта шерсть лезет?

– Я страшный демон, – прохрипел я, наконец-то дожевав. – Я блюю кислотой и могу расколотить струей писсуар. Думаешь, у меня не может лезть шерсть изо рта? Может, не сомневайся.