Демоны внутри. Тёмный трон (СИ)

Тени стаскивали в зал всех, кого нашли и кто обвинялся в измене короне. Герцог Рихел, герцог Куриэл и теперь уже бывшая королева Лилит были здесь — связанные по рукам и ногам, с заткнутыми ртами, видимо, потому что беспрерывно сыпали проклятиями в адрес Братства. Самаэля втащили следом за нами и, точно так же связав, небрежно бросили рядом с его женой. Та, стоило ей завидеть относительно целых нас и лежащего в беспамятстве мужа, начала извиваться не хуже змеи, пытаясь высвободиться, но пары грубых пинков одного из ассасинов хватило, чтобы утихомирить её.

— Геката! — Роберт выпустил мою руку и, забывшись, пересёк весь зал, заключая в объятиях женщину, одетую в то, что некогда было дорогими одеяниями. Взъерошенная, сутулая и болезненно бледная — она мало походила на статную падшую, ради которой стоило бы рисковать жизнью библиотекаря. Но судя по совершенно счастливому выражению лица последнего, он был не против. Где-то внутри меня зашевелилось странное чувство, похожее на ревность. Я никогда не видела, чтобы Роберт вот так бесцеремонно нарушал личное пространство, и уж тем более так тепло обнимал кого-либо.

— Тише, малыш, не увлекайся. Я только выползла на свет, а ты решил меня упокоить на радостях? — рассмеялась она сипло. Голос был таким, словно женщина не пила много дней.

Геката походила на индуску. У нее была смуглая кожа, характерные для этой нации черты лица и даже какие-то плавные движения, похожие на танец, которые, правда, изредка сменялись нервными и дёрганными. Женщина с усилием поклонилась королям, благодаря за всё.

— Рад тебя снова видеть, — улыбнулся Велиал, тоже приближаясь и обнимая женщину.

— Ах, оставьте, ваше величество. Я бы с радостью принимала ванну с тарелкой всяческой снеди и ящиком вина, вместо того, чтобы стоять посреди руин и смотреть на этот беспорядок, — грустно отозвалась она, хотя было видно, что это была шутка, такая, когда смешно и грустно одновременно. — Ваше величество Заган, позволите? — Геката жестом попросила брата Велиала присесть на ступени у тронов и, сев рядом, отняла его окровавленную ладонь от лица, склонившись, заботливо ощупывая рану, стараясь не причинить ещё больше боли. Заган послушно сидел, изредка морщась, но терпел. — Кто вас так?

— Самаэль, — Велиал бросил недобрый взгляд в сторону снова пришедшего в себя ангела смерти. На этот раз тот вёл себя куда более осмысленно, отчего складывалось впечатление, что это очередная попытка убить друг друга, на этот раз взглядом.

— Можно назвать удачей, что разум вашего брата не задет, — Геката приняла из рук одного из Теней ветошь и протёрла рану Загана, пытаясь смыть кровь, то и дело смачивая тряпку в блюде с водой. — Но у меня плохие новости…

— Что такое? — переполошился не на шутку Велиал, делая шаг к ним, отгораживая в то же время меня. — Да папашу же… Это можно вылечить?

— Я пока не знаю, что за заклятие угодило в вашего брата. Вначале думала, что это простенькое кровопускающее, но это не оно. Я ничего не могу вам гарантировать, но сделаю всё, что в моих силах, — Геката снова поднялась на ноги и жестом подозвала какого-то падшего, одетого в цветастый халат, похожий на турецкий. — Окажите его величеству первую помощь и остановите кровотечение. Остальное не трогайте.

Загана едва ли не под руку увели из зала куда-то, несмотря на все его протесты и заверения, что чувствует себя так, как должно чувствовать всякое существо, схлопотавшее по голове мечом. Геката наконец посмотрела на меня. И неожиданно на её лице проскользнула тень удивления, словно всё это время она меня не замечала, но в итоге она лишь приветственно кивнула. Было видно, что она не понимала, кто я и почему стою рядом с Велиалом и остальными падшими, но воспитание не позволяло ей лезть с расспросами к королю или советнику, во всяком случае, сейчас, после всего произошедшего.

— Ваше величество, — ассасин, что сопровождал нас, снова подал голос, переключая внимание на себя. — Мы нашли документы. Часть успели уничтожить, но кое-что интересное осталось, должно хватить для суда. За такое жители Геенны могут разорвать Самаэля на части, — он, издав смешок, протянул Велиалу какие-то бумаги. Я заинтересованно приподнялась на цыпочки, заглядывая через его плечо, но всё равно ничего не поняла, потому что листы были испещрены изящными чёрточками. Это был, разумеется, не английский, и я не могла даже визуально угадать, к какому типу этот язык можно отнести: ни иероглифы, не европейский. Что-то уникальное и самобытное, и в то же время словно не ушло далеко от примитивного языка древности. Казалось, что где-то уже встречался, но никак не получалось вспомнить, где именно. Рассмотреть документы я толком не успела.