Демоны внутри. Тёмный трон (СИ)

Убежище, конечно, с трудом могло называться тайным: просто под лестницей, в узкой щели между перекрытиями, колонной и стеной был спрятан мешок с настоящими, по мнению ребёнка, сокровищами, среди которых оказались перья каких-то птиц, несколько колец и заколка для волос, украшенная драгоценными камнями, ранее принадлежавшая, видимо, Лилит. Ещё там оказался ветхий блокнот. Люций протянул его мне, шёпотом сообщая, что никто о нём не знает, но мне он разрешает посмотреть, что внутри.

Мне показалось, что если я его раскрою, то бумага в нём превратится в пыль, но, то ли сыграла роль магия владельца, то ли качество поистине было хорошим, вмешательство в свою жизнь записная книга выдержала. На её страницах оказалось множество набросков, сделанных углём: от животных и пейзажей до Люция, который на одной странице размахивает деревянным мечом, а на другой держит охапку колосьев.

— Это блокнот Наба. Он забыл его у меня, — объяснил Люций, показывая пальцем на набросок, где Велиал сидит с книгой у камина, а Люций играется у него в ногах. Для себя отметила, что Велиал с тех пор почти не изменился, разве что черты лица теперь стали чуть острее.

Хотя нет. Я пролистала ещё несколько рисунков и поняла, что на всех эскизах, где Велиал явно видел, что Набериус его рисует, он смотрел совсем иным взглядом. Его друг каким-то образом через простой угольный эскиз смог передать настроение своих моделей, и там Велиал выглядел куда более жизнерадостным, чем я знаю его теперь.

После пары листов изящные эскизы сменились какими-то каракулями, и я сразу поняла, что тут замешан Люций.

— А это я нарисовал его! — честно признался ребёнок, смутившись. Набериус на рисунке едва ли походил на человека. Да и на падшего он не походил: очаровательная детская мазня, в которой угадывались части тела, но никак не тот, кто был нарисован. — Но тут он получился лучше, — на другом рисунке была клякса с двумя отростками, видимо, крылья. Можно было предположить, что если на первом рисунке была антропоморфная форма, то на второй — реальный облик падших. Но это были лишь мои догадки.

— Я думаю, ему понравились портреты, — улыбнулась я.

Почему-то казалось, что Люций должен был рисовать куда лучше, чем на самом деле, и меня постигло некоторое разочарование, когда выяснилось, что это вовсе не так. На мою сомнительную похвалу Люций лишь вздохнул, а потом взял у меня блокнот, прижал к груди и, отойдя от меня, молча уселся в углу. Безликий последовал за ним. Я подумала, что мне тоже стоит быть рядом, но Риа не позволил, положив руку мне на плечо.

Мне даже не надо было спрашивать, почему мы оставили их: я снова сделала Люцию больно. Набериус не увидел рисунков своего воспитанника, потому что не вернулся. И если Велиал бережёт память о своём близком друге лишь в своей голове, то Люций разделил тогда эту потерю с бумагой.

*

Ишет едва ли обращали внимание на меня и присутствующих, прижимаясь к Роберту. Тому такое тесное общество с бывшей любовницей не нравилось, но те ничего слушать не хотели. Я же могла занять себя тем, что разглядывала суккубов в их истинном обличии, в уме ища различия между ними и падшими.

Например, к моему немалому удивлению, у Ишет был хвост, гибкий, отчего тут же вспоминался демон-обезьяна в доме Витса, которого поймал Роберт. Но хвосты суккубов, в отличие от демонических, были лысыми. Понятия не имею, существуют ли ещё какие-либо виды демонов, но почему-то закрадывалось подозрение, что суккубов создавали явно не из тех, что видела я. Ишет пользовались хвостами на манер третьей руки, обвивая ими Роберта то за ноги, то за пояс.

— Хозяин, — шептали они так томно, что даже мне становилось жарко. — Может, всё-таки вернётесь? Лилит теперь нет, и у нас настоящий сумасшедший дом творится. А вы такой умный и всё-всё знаете…

— Нет, — отвечал Роберт, не зная, куда ему уже деваться от любвеобильного демона. — Мне сейчас точно не до всего этого.

От поползновения на его честь советника короля спас Заган, который окликнул Ишет, заставляя её обратить внимание на него. Мы сидели за столом и ужинали, когда Роберт буквально ввалился в столовую, пытаясь отбиться от суккубов. Интересно, когда они успели появиться во дворце?

С одной стороны меня забавляло такое общение библиотекаря и совершенно потусторонней твари, с другой стороны мне это не нравилось. Конечно, Роберт вправе сам решать, с кем ему быть, но казалось, что для него я просто очередная игрушка, коих у него за века было огромное множество.

— Асмодей, уйми своих шлюх, — мрачно попросил Марбас, что немало меня удивило, ведь при моей первом знакомстве с суккубами он был с ними куда более ласков, если это слово вообще можно использовать по отношению к наёмнику. — Иначе я их сам уйму, но им это не понравится.