Демоны внутри. Тёмный трон (СИ)

— Самаэль ужасные вещи творит, девочка. Возможно, на первый взгляд кажется, что даже в этой деревне всё прекрасно, но как видишь, энергии у нас впритык, — он похлопал себя по больной ноге. — Вместо того, чтобы выделять ресурсы на обычных работяг, вроде фермеров и ремесленников, Самаэль пустил всё на армию. Понятия не имею, что этот плут задумал, но явно, что ничего хорошего. Геенна всегда жила обособленно от Эдема. У нас есть достаточно сил, чтобы пресечь всякое вторжение на нашу территорию, а он, такое чувство, готовится захватить Гайю, если не больше, — буркнул Витс, потягивая между тем вино. — У Велиала во все века был интерес к размеренной жизни, он знал, что если начнётся война, то Геенна сильно пострадает. Некоторые считают его мягкотелым, потому что он даже за сильные проступки не казнил обычно, а швырял в темницу или придумывал какое-никакое наказание, после которого виновный выживал и даже умудрялся возвратиться к нормальной жизни. Но, как по мне, лучше у нас будет юрист, чем полководец.

К моему удивлению Заган никак столь открытое мнение о своём брате не прокомментировал и даже не нахмурился, словно был согласен с каждым сказанным главой поселения словом.

— Нас не трогают особо, потому что его величество Заган не позволяет. У него с Самаэлем отдельные счёты… — тихо сказала Ю, глядя на короля.

Заган вздохнул и потёр переносицу:

— Громко сказано, Юаниэль, хотя мне дорого стоило не дать уничтожить свои владения. Единственная причина, по которой моя голова ещё на плечах, — это ваша поддержка. Ваша и многих других падших по всему кругу.

— Самаэль порой ведёт себя, как кретин, но, в твоём случае, он хотя бы понимает, что начнётся, если он решит тебя убрать, Заган, — Витс поднялся с места, взял костыль и захромал к выходу. — Что ж, спасибо за обед, Ю, я пойду поговорю с нашими, за одно проверю, как идут дела с виноградниками. Война войной, а вино на королевский стол по расписанию.

Брат Велиала ушёл с ним, тоже поблагодарив Ю и попросив Асмодея не спускать с меня глаз. Я набилась помочь женщине с уборкой и мытьём посуды, чтобы хоть как-то скоротать время до ночи. Хотя мне очень хотелось пройтись по округе и посмотреть на дома и быт падших, но понимала, что лучше с этим подождать. Роберт пока же чистил какие-то овощи к ужину, чтобы Юаниэль к вечеру было меньше работы.

— А почему они называют тебя Зухаром? — поинтересовалась я у Роберта, когда проносила мимо чистые и вытертые насухо глиняные тарелки. Перед тем, как поставить каждую на полку в шкаф, я разглядывала сине-зелёную эмаль с узорами, напоминающими птиц и растения. Выглядел рисунок примитивно, но в этом был какой-то свой шарм.

— Это моё имя, — отозвался библиотекарь, отрываясь от чистки чего-то похожего на картофель.

— Сколько же у тебя имён, Хоул? — улыбнулась я, решив, что он пошутил.

Роберт сразу вспомнил, откуда фраза, и усмехнулся в ответ:

— Достаточно, чтобы жить свободно.

— А если серьёзно?

— Это моё имя, — повторил он, глядя на меня. — Меня так звали много веков назад. Его мне дали при рождении, и я так звался ещё шестнадцать последующих лет.

— Поменял его, когда получал паспорт? — улыбнулась я, не подумав.

Роберт нахмурился.

— Велиал меня забрал из Гайи перед самым Потопом, и Асмодеем меня назвал Люцифер. Вероятно, в качестве издевательства, остальные бездумно подхватили. Первое время я, конечно, злился, но потом привык и уже никак не реагировал. Кличка превратилась просто в сотрясение воздуха, перестав тревожить старые раны. Видимо, я стал старым и чёрствым, — вздохнул он. — А Зухаром меня называют до сих пор только Ю и Витс, они считают, что я зря бегу от прошлого.

— Прости… Я не подумала, — смутилась я. — Глупый юмор у Люцифера, если честно.

— Люцифер по-детски жесток, но в этом его прелесть. Он осыпал меня таким количеством насмешек, что однажды я не выдержал и высказал ему в лицо всё, что думаю о нём. Удивительно, но он меня не убил, хотя мог. Мог и должен был. Это оскорбление. Не рядового ангела, а одного из верховных правителей. И дело даже не в том, что он не убил меня из-за того, на моей стороне всегда был Велиал, а он именно этого и добивался. Он истязал меня, ожидая, что я или сломаюсь окончательно, или дам отпор самому страшному существу из всех, что обитает в Геенне, хоть заведомо я и понимал, что это окончится плачевно.

Я смотрела на то, как в очаге снова горел огонь, спасая дом от весенней сырости. Та информация о Люцифере, которая была мне известна, не позволяла охарактеризовать его добрым и милым существом. Если честно, было заметно, что его побаиваются все: стоит кому-то упомянуть имя второго верховного правителя Геенны в беседе, и окружающие заметно напрягаются.