Демоны внутри. Тёмный трон (СИ)

Я чувствовала себя как в коконе или норе: было тепло и спокойно. Сама не заметила, как под байки и смешки падших уснула и проспала до утра. На следующее утро солнце решило расщедриться и слепило мне глаза, пробиваясь сквозь ветки деревьев. Сверху на меня то и дело опадала древесная труха из-за нескончаемой возни мелких птиц, ищущих еду. Приятной неожиданностью было найти новый бурдюк с водой. Горло всё ещё болело, но терпимо.

Старший сразу поинтересовался, хочу ли я есть, и, получив отрицательный ответ, пытаться переубеждать меня не стал, за что я ему была благодарна.

— Так, а сейчас мы где? У вас есть карта? — поинтересовалась я, когда мы въехали то ли в сады, то ли во что-то, что раньше можно было называть парком. Дорога давным-давно канула в лету, с трудом можно было ориентироваться по деревьям, которые казались немного моложе остальных, да по камням, которые, видимо, служили для обозначения границ.

— Ммм, — долговязый покрутил головой. — Видимо, мы недалеко от поместья. А, вон там, — он указал куда-то далеко вперёд. — Ограда.

Действительно, когда мы приблизились, я смогла наконец разглядеть ворота: кованные, но практически сгнившие. Они были чёрно-коричневые и, скорее всего, продержались на своих местах так долго только за счёт растений, которые их оплели. Подъехав, старший спрыгнул с гхоры и попробовал их открыть, но одна из створок рухнула на траву, стоило ему только её коснуться.

— Ой, простите маркиза. Не рассчитал, — оправдался он. — Не наказывайте только.

— Главное, чтобы потолок нигде не обрушился, — потеря ветхого имущества меня не огорчила. Больше напрягало состояние имения: двухэтажного здания. Непонятно, какого цвета оно было изначально, сейчас это был голый камень и бетон. Оконные рамы давным-давно рассыпались в пыль, а все внешние барельефы, если такие вообще были, теперь представляли собой осколки в высокой траве.

Мы осторожно миновали ворота, подъехав к главному зданию. Я изо всех сил пыталась представить себе, как оно выглядело, когда Набериус был ещё жив. Как он встречал Велиала, стоя на этих ступенях, как гулял по саду, пытался договориться с Баалом и Паймоном, как ругался с Фурфуром.

— Если надумаете лезть внутрь, то будете осторожнее, — посоветовал мне долговязый, спешиваясь следом за остальными и помогая слезть мне. — Как видите, смотреть тут особо не на что. Всё заброшено давным-давно.

— А почему? Неужели это никому не нужно? — я не могла поверить, что падшие так просто покинули это место. В самом деле, не приехал же Баал и не выгнал их из своего дома.

— Никого не нашли на место Набериуса, вот вся прислуга и уехала. Мы привыкли к работе, и это вполне нормальная реакция.

— Но теперь это развалины, — я переступила через что-то, что раньше, видимо, было входными дверями. Голые стены, выцветшие обломки штукатурки и остатки мебели. Лучше всего сохранился фарфор: черепки посуды и ваз встречались достаточно долго. Из ковра проросло хилое деревце, семена которого занесло сюда ветром. Ему не хватало солнечного света. Сырость забралась ко мне под одежду, и я поёжилась, стоя в центре одной из гостиных. Ничего, кроме скелета дома, не осталось.

Я ходила из одного помещения в другое, а потом набралась смелости и поднялась на второй этаж, к счастью, сама лестница была не из дерева или металла. Правда, перила тоже давно сгнили, и я боязливо жалась к стене.

Второй этаж сохранился ещё хуже: крыша местами обрушилась, и вода и солнце уничтожили практически всё, вместо мебели украсив помещение цветами и кустами. Кабинет — мне показалось, что это именно он, потому что там стоял остов стола, и валялось несколько жалких клочков от книжных обложек — сохранился лучше, чем, например, кухни. Потом я нашла среди мха чернильницу и долго разглядывала её, словно это было настоящее сокровище. Поколебавшись, я всё же сунула её в карман, хоть она и была достаточно большой. Мне показалось, что это был бы хороший подарок на память Велиалу, чтобы он всегда вспоминал своего любимого советника, когда в очередной раз решит кого-нибудь казнить без выяснения причин.

Спальни, или что-то, что могло ими быть, выглядели жалко. Я уж подумала, что больше ничего не найду, когда добрела до последней комнаты на этаже и едва не ахнула от открывшегося зрелища: несмотря на плачевное состояние всего особняка, рядом с одной из стен стоял чистый деревянный ящик, словно только сегодня собранный и покрытый лаком. Подойдя ближе, я увидела целую гору бумаги. Угольные наброски! Это были крошечные кадры из жизни, навечно замершие на бумаге. Набериус любил рисовать, и ничего удивительного, что он или кто-то из его прислуги наложил защитные заклятия на ящик, чтобы с рисунками ничего не случилось. Я, не веря собственной удаче, осторожно вынула всю кипу и начала разглядывать, медленно перебирая рисунок за рисунком. Невероятно! Наверное, стоит отнести это Велиалу или Люцию. Последний так носится с альбомом маркиза, ему точно понравится такая находка.