Демоны зимних ночей

Через день Селин, попавшая в руки кудесника профессора Тиртаретти, пошла на поправку, а еще через две недели полностью выздоровела. Лечение обошлось в полторы тысячи франков, которые Маргарита заплатила.

– Но откуда у тебя такие деньги? – спросила ее Селин, когда ее выписали из больницы.

Марго ответила:

– Я не забыла еще старое ремесло! И кстати, ты знаешь, как найти других девушек из пансиона мадам Цирцеи? Им ведь всем несладко приходится!

Три дня спустя пятнадцать девушек собрались в меблированных комнатах Марго и Мари.

– Я вижу, что новая жизнь оказалась не тем, о чем вы мечтали, – сказала Маргарита. – И у меня будет к вам предложение...

Девушки переглянулись. Марго продолжила:

– Я хочу организовать пансион, который мы можем назвать... Ну почему бы и нет – «Пансион мадам Маргариты». Вы еще не утеряли навыки, которые приобрели в заведении Цирцеи. А это значит, что мы можем снова попытать счастья вместе!

Мари воскликнула:

– Марго, но ты же не хотела возвращаться к прежней жизни!

– Иного пути у нас нет, – ответила та. – Мы никому не нужны, и единственный путь – это заняться тем, что мы умеем. Но при Цирцее девушки ничего не получали, работали на мадам, как на каторге. Теперь все изменится! Каждая из вас, отработав пять лет, сможет приобрести дом и вернуться к нормальному существованию!

Девушки радостно загалдели. Предложение Марго было немедленно принято.

* * *

Французская газета «Le Parisien», 1 марта 1928 года:

ФЕНИКС ВОЗРОЖДАЕТСЯ ИЗ ПЕПЛА!

«Всяческих похвал заслуживают упорство и энтузиазм, которые проявляют бывшие воспитанницы пансиона мадам Цирцеи, сгоревшего в конце прошлого года. Девушки, оставшиеся без крова и средств к существованию, общими усилиями решили возродить свою alma mater. Отныне пансионом будет управлять одна из бывших учениц, Маргарита Фуко, которая заявила, что готова приложить все усилия, дабы затмить славу заведения-предшественника...»

* * *

В течение последующих двух месяцев пришлось поработать: на окраине Парижа Маргарита на деньги от ограбления одного фабриканта купила обветшалый особняк, который общими усилиями привели в порядок. Девушки с энтузиазмом принялись за работу: выносили старую мебель, мыли окна, клеили обои. Настал день, когда на витых воротах появилась золоченая вывеска: «Пансион мадам Маргариты».

– Официально мы будем заниматься благотворительностью, – пояснила Марго, – и половину нашей добычи получат детские приюты и церкви. Дело за малым – набрать новых воспитанниц!

Во всех французских газетах появились объявления, которые гласили: «Пансион мадам Маргариты ищет тебя – если ты одинока, у тебя нет денег и тебе требуется помощь, то мы предоставим кров, горячую пищу и надежду! С нами ты обретешь будущее и забудешь о проблемах! Обращайся в пансион мадам Маргариты, мы ждем тебя!»

В пансион потянулись бродяжки, бездомные, нищие и обездоленные со всей Франции. Марго помогла всем, но в первую очередь отбирались те девушки, которые имели особые таланты – перевоплощения, обмана, убеждения. Маргарита приказала, чтобы каждый, кто нуждается в помощи, получал в пансионе немного денег, еду и ласку.

По Парижу распространились удивительные слухи, и Марго стала лучшей подругой отверженных и обиженных судьбой. Она основала две ночлежки и три бесплатные столовые. О ней начали писать в газетах, именуя «героиней» и «святой Маргаритой».

– Если бы они знали, чем мы занимаемся! – смеялась она.

Но имелся один человек, который был великолепно осведомлен об истинном положении вещей и профиле пансиона. Комиссар Дежьен навестил как-то Марго.

– О, комиссар, прошу вас, мы давно вас ждем! – Маргарита была сама любезность. – Хотите, я покажу вам наши классы?

Она провела Феликса Дежьена по кабинетам, в которых девушки и девочки под надзором воспитательниц занимались вышивкой, домашним хозяйством и чтением Библии: восемьдесят процентов пансионерок не были посвящены в истинные дела «мадам Маргариты» и бесплатно получали солидное образование.

– Я вижу, что вы создали очень убедительную видимость того, что пансион занимается благими делами, – заметил Дежьен.

Марго изумленно пробормотала:

– Но, комиссар, как вы можете! На что вы намекаете?