Демпфер II. Месть

— Нет. Я останусь здесь… Ты привезешь сюда ту, кем я была в молодости, — терпеливо объяснила Альбина и показала рукой в сторону дороги.

Там, возле угрюмого приземистого магазина с зарешеченными витринами, собиралась стайка девушек с оцинкованными ведрами и полотняными мешками в руках.

В это время из-за угла магазина показалась стройная красивая девушка в черном облегающем трико и красной маечке с зеленой косынкой на голове. С ней за руку шла девочка лет пяти в смешном мальчуковом костюмчике коричневого цвета с огромным белым бантом на голове. За ними, не спеша, шел плотный мужчина на вид около сорока лет.

— Это я, — тихо прошептала Альбина, — а это мой отец и доченька Сашенька. Она так и не узнала, кто ее папа. Мы с ним познакомились на комсомольской стройке в Тбилиси. Между нами вспыхнула любовь и… Когда он уехал к себе в Москву, а я вернулась домой, то выяснилось, что я беременна. Папе своему я не сказала, кто отец ребенка и он больше не спрашивал. Отцу Сашеньки о том, что у него есть дочь, я хотела сообщить чуть позже, когда она еще немного подрастет… После того, как меня изъяли, я надеялась, что он захочет меня найти и, в итоге, узнает, что у него есть Саша, но… Он погиб раздавленный танком во время «августовского путча» в Москве. Мой же папа умер от сердечного приступа после того, когда ему сообщили, что мои поиски уже прекращены и я, скорее всего, давно уже погибла. Моя мама умерла еще при родах, поэтому Сашеньку отдали моей двоюродной сестре, у которой было своих три мальчика… Она сейчас в костюмчике, в котором они все выросли… — стала она запинаться… — Девочка моя так и донашивала их обноски до тех пор, пока не стала сама зарабатывать…

— Откуда вы все это знаете? — спросил, обернувшись к ней Андрей, и… осекся.

Старая, сморщенная женщина с зеленой кожей тихо плакала кровавыми слезами.

— Это запрещено, но я, пользуясь своими знакомствами на Эриуме, втихаря, за леи отслеживала судьбу своей доченьки…

— Ну что вы… Перестаньте… Все, что не делается — все к лучшему, попробовал он успокоить несчастную женщину.

— Запомни, — сглотнув слезы, опять заговорила Альбина, — когда задействуешь корректировщик и покинешь автобус, переведи свой преобразователь в нейтральный режим. Если ты этого не сделаешь, то демпферы, которые к этому времени появятся там, в поисках агента Картеля, тебя сразу же запеленгуют через свои упарипы. Если они тебя обнаружат, то тогда точно мы все окажемся в заднице самки живожера…

— А кто такой… — хотел спросить про живожера Климов, но не успел.

— Все, иди, — вытолкнула его ногой из кустов Альбина. — Связь будем держать через упарип. Я тебе, если что, подскажу что надо. Старайся ни с кем не общаться и помалкивай, а то они еще что-нибудь заподозрят, — прошептала она ему вдогонку.

Андрей хотел еще что-то спросить, но махнул рукой и пошел в сторону магазина, к которому медленно подползал желтый автобус «ПАЗ».

III

Когда Андрей приблизился к автобусу, парторг Альбина Турутько уже сверяла девочек по списку.

— Здравствуйте, — поздоровался он с девушкой, думая о том, что же такое с ней сотворил Ревизор, уничтожив такую красоту.

Неброская, застиранная одежда и резиновые сапоги, не могли скрыть изящных линий ее тела, а зеленая косынка на голове, оказавшаяся при более тщательном осмотре, старым платком из грубой ткани, лишь подчеркивала ее строго сомкнутые губы, придавая ей образ серьезной девочки.

— Здравствуйте, — удивленно поздоровалась парторг.

Девушки, к этому времени уже рассевшиеся в автобусе на места, оживленно зашушукались, обсуждая красивого брюнета в мешковатом спортивном костюме.

— Я, вместо Ивана Кропоткина… Он заболел, — сразу же счел нужным сообщить Климов.

— Знаем мы, чем он обычно болеет, — весело засмеялась рыжая девушка в плащевой курточке и серой юбке, плотно обтягивающей ей ноги чуть выше колен. — Опять, наверное, лыч залил, а теперь прочмыхаться не может.

— Вера, ну что ты такое говоришь, — одернула ее парторг, — может наш товарищ действительно заболел.

— У него температура очень высокая, — сказал первое, что пришло ему на ум, Климов.

— С Веркой, даже не разговаривай, — услышал он голос Беатрис-Альбины по внутреннему каналу связи, доступному для общения только им двоим. — Если хоть слово скажешь — вцепится в тебя, как репей, потом не отцепишься.

— Кто? — переспросил Климов.

— Что? — в свою очередь спросила парторг, решив, что Андрей с ней разговаривает.

— Молчи, — зашипела через преобразователь гардеробщица.

— Ничего… Говорю, меня Андрей зовут, — нашелся Климов.

— А я — Вера, это Катя, Лена, Настя, Оля, это тоже Оля, Валя, — затараторила рыжая девушка, тыкая пальцами в своих подруг.

— Ну, что там? Едем? Мне нужно успеть вас в колхоз до восьми утра привезти, а не к обеду, — грубо прервал Веру водитель автобуса — тридцатилетний мужчина с редкими русыми усами под носом и хитроватыми глазами.

— Аркадий, пожалуйста, подождите еще немного, Олеськи еще нет.

В это время, в утренней тишине заурчал двигатель автомобиля.