День 21. Книга первая

— Ха! Да уж, — шутку юмора я оценила. Представить только, какой ворох дел меня ждёт… — Кстати, как съездили?

— В целом, плодотворно. У меня есть смелое предположение, что Промежуточная зона частично обитаема…

— Еще скажи, что и Мёртвая… — фыркнула я.

— Не исключаю. А больше всего мне не нравится то, что комендатура отрицает даже тень вероятности этого факта.

— Ты серьёзно? — я отлипла от мягкого кресла и согнулась к приборке, пытаясь заглянуть ему в глаза — мне было не страшно, мы ведь перешли на рабочие темы, нейтральные для моей нестабильной психики — пытаясь понять, не шутит ли он снова. Он не шутил.

Промежуточная Зона была чиста от токсичных загрязнений, но была непригодна для жизни, и, больше того, была законодательно запрещенной для проживания. Почва, воздух, инфраструктура, которой не было — в конце концов, нужно обладать огромными запасами, чтобы жить там или курсировать из Чистой зоны и обратно с некоей периодичностью.

— Чтобы наладить контрабандный вывоз токсина, нужно находиться в ближайшем доступе к источнику постоянно. И у этого кого-то должно быть серьёзное защитное обмундирование, не самопал, пусть и хороший самопал, с которым мы задержали тех идиотов полгода назад.

— Ты думаешь, это был отвлекающий маневр?

— Я думаю, что что-то происходит, Флоренс…

Он посерьёзнел и взглянул на меня с досадой. Браунинг, как и я, весь включался в работу, горел ей, возможно, не так эмоционально зависел от неё, как я, но мы были на одной волне и почти одинаково думали. Мы были давно сработанной командой, но мне как-то удавалось дистанцироваться от перехода в личные отношения. Наверное, сегодня я сделаю большой шаг, ну, или потопчусь на месте и нырну обратно под свои баррикады, решать всё равно не сейчас.

Мы минули Прескотт-стрит — крайнюю улицу, обозначавшую конец городка и направились к Промежуточной зоне. Через две мили Браунинг свернул налево, на грунтовую дорогу, сухую и растрескавшуюся, без единой травинки вдоль. Впереди было голое поле — в течение двадцати лет после Катастрофы здания здесь пошли под снос — Новому правительству было выгоднее избавиться от них, чем тратить средства на обеззараживание. Всё равно там почти никто не жил — люди стремились убраться подальше от океана. Впереди блеснула сотовая вышка, старая и на фоне закатного неба почти прозрачная, словно призрак прошлого мира. Браунинг остановил машину почти у самого подножия, я толкнула дверь и наполовину высунулась на улицу, взглянула вверх. Вблизи она казалась исполинской, меня одолел иррациональный страх, что она сейчас рухнет нам на головы. Ближайший к нам докатастрофный мегаполис давно превратился в руины, высотные здания были заброшены, мы видели только записи с дронов и никогда вживую. Вся наша нынешняя техника работала на радиосвязи, и наши вышки были гораздо меньше…

— Я сюда ещё мелким сбегал… До утра тут сидел порой.

И алгоритм патрулирования наверняка ещё мелким вычислил. Я в детстве из дому нос не высовывала ещё за час до сирены. Налицо не самое чудесное детство, но по нему не скажешь. Может, справился. Все справляются, а я всё никак. Детство моё было почти безоблачным, но это не помешало мне «догнаться» травмами в возрасте сознательном.

— Ты возишь с собой пистолет? — удивилась я, когда он открыл бардачок.

— Два, — один он сунул за пояс, второй предложил мне. Я не отказалась, сама бы сделала так же, всё-таки, мы у черта на рогах в получасе от границы с Промежуточной Зоной, район здесь далёк от благополучного. — Потребность быть в безопасности.

— Отголоски прошлого?

— Отголоски прошлого.

— Не у меня одной оно периодически сиреной вопит в голове?

— Не у одной.

Он мазнул по мне взглядом и упорно замолчал. Я почувствовала, как царапнуло под рёбрами — меня посадили на крючок любопытства. Ловко. Браунинг словно пытался нащупать общее между нами и выбрал правильное направление, он очень старался, это было заметно. Благодаря Нэлл, открывшей во мне интуицию и эмпатию, я неплохо разбиралась в человеческой психологии — у Браунинга тоже были свои «наслоения», но глубже закапываться в них он не стал, целью было не совместное горевание по делам минувших дней. Целью было сблизиться. Меня это немного пугало — из-за чёртовых утерянных социальных навыков — но и льстило одновременно. Чёрт знает, почему.

Мы выбрались из машины, Браунинг закрыл замки. Я взглянула на линию горизонта. Солнце напоминало мне кусок подтаявшего масла — оно размазалось по земле, истончилось и светило из последних сил. Воздух был сухой и тёплый, даже осенью не пахло. Я повертела в руках пистолет — модификация докатастрофного «глока», не «браунинг». А было бы смешно.

— Не боишься, что я пальну, если мне что-то не понравится, — я проверила патроны, щёлкнула предохранителем и сразу же поставила обратно, чётко обозначила свою позицию «не подходи — убьёт». Я не знала, где в моих словах доля шутки, а где доля правды — я потеряла равновесие по пути к неумелому флирту. Я тут же одёрнула себя — это дорога без возврата, надо топать обратно на свою колею.

Браунинг на мою реплику лишь мягко улыбнулся.