День 21

– Да, – сказал он наконец. По тому, как вспыхнула Кларк, стало ясно, что у нее-то подобного опыта нет. Учитывая историю с Уэллсом, это казалось несколько странным. – Но только с одной девушкой, – добавил Беллами. – Она на самом деле была мне очень дорога. – Он хотел продолжить, но голос отказал. Все эти воспоминания о Лилли слишком болезненны, а сейчас ему хотелось думать лишь об одном. Об этой красивой девушке в его объятиях, которую никто никогда ни за что у него не отберет, что бы ни случилось.

* * *

– Серьезно? Ты просто пришла и взяла все это? – удивленно спросил Беллами.

Он был больше, чем просто поражен. Они стояли на пожарной лестнице на задворках детского центра. Строго говоря, уже прозвучал сигнал отбоя, но на самом деле за старшими детьми никто толком не следил, поэтому Лилли и Беллами запросто могли тут встречаться.

В руках у Лилли было блюдо с пирожными, которое она стащила в Распределительном центре. Теоретически они предназначались для свадебной церемонии на Фениксе, но практически должны были вот-вот оказаться в животах у Беллами и Лилли.

Беллами широко улыбнулся:

– Я как-то дурно на тебя влияю, нет?

– Только не надо мнить о себе слишком много, умоляю, – и Лилли забросила себе в рот кусок яблочного пирога. Потом взяла ванильное пирожное и вручила его Беллами, потому что он особенно любил такие. – Я всегда такая и была.

И она так мило подняла бровки, что Беллами охватило внезапное бешеное желание поцеловать ее. Но он уже знал, к чему приводят такие вещи. Прежде ему доводилось целовать девчонок, и ничего хорошего из этого не выходило. Они тут же лишались последних мозгов и превращались в беспрерывно хихикающих существ, которые только и хотели постоянно держать его за руку. Нет, Лилли – его лучший друг, и поцеловать ее, определенно, будет ошибкой.

– Сбереги одно для Октавии, – сказала Лилли и сунула ему в руку пирожное с ягодкой наверху.

Беллами аккуратно положил его рядом с собой на ступеньку и вернулся к поеданию своего пирожного. Он по опыту знал, что чем быстрее избавляешься от краденого, тем лучше. Лилли засмеялась, Беллами с широкой усмешкой посмотрел на нее и спросил, вытирая рот тыльной стороной ладони:

– Что? Не вздумай критиковать мои застольные манеры. Ни одного стола и близко нет.

– Но я действительно потрясена, – с напускной искренностью сказала Лилли. – Как тебе удалось так перемазаться? – Беллами шлепнул ее ладонью, и она опять засмеялась. – Не думаю, что смогу так испачкать лицо, даже если постараюсь.

– Задача ясна. – Он потянулся, сковырнул с одного из пирожных глазурь и размазал ее по подбородку и губам Лилли. Та взвизгнула и оттолкнула Беллами, но тот все равно успел испачкать кончик ее носа кремом второго пирожного.

– Беллами! – воскликнула Лилли. – Да ты хоть понимаешь, за сколько мы могли бы их продать?!

Беллами ухмыльнулся. К тому, кто весь покрыт глазурью, трудно относиться всерьез.

– О, поверь мне, это зрелище еще дороже!

На лице Лилли появилось какое-то непонятное выражение.

– Правда? – тихо спросила она.

Беллами прикрыл глаза, ожидая, что сейчас его лицо измажут глазурью ото лба до подбородка, – и почувствовал губы Лилли на своих губах. От удивления он на миг застыл, а потом вернул поцелуй. Ее губы были мягкими и сладкими на вкус.

Когда Лилли наконец отстранилась, он нашел взглядом ее глаза, удивляясь тому, что только что произошло.

– Ой, – сказала Лилли, – я, кажется, кое-то забыла.

– Что? – неловко отодвинулся Беллами. Он знал, что поцеловать лучшую подругу было плохой идеей, что он никогда больше не должен…

– Да пропустила одно место, – шепнула Лилли, притянула его к себе и снова поцеловала.

* * *

Кларк села так быстро, что врезалась макушкой в подбородок Беллами.

– Ничего себе, – сказал он и взял девушку за плечи. – Кларк, не беспокойся. Мы вовсе не должны делать что-то такое прямо сейчас. – И он стал медленными круговыми движениями растирать ей спину. Ее кожа под тонкой футболкой была холодной.

– Не в этом дело, – быстро сказала Кларк. – Просто… просто я должна кое-что сказать тебе.

Беллами взял руку Кларк и сплел ее пальцы со своими.

– Ты можешь сказать мне все что угодно, – заверил он.

Кларк высвободила руку, подтянула колени к подбородку и крепко обняла их.

– На самом деле я даже не знаю, как об этом рассказать, – начала она, обращаясь больше к самой себе, чем к Беллами. Ее взгляд был обращен строго вперед, точно она не желала – или не могла – встречаться с ним глазами. – Раньше я рассказывала об этом только одному человеку.

Беллами инстинктивно почуял, что речь идет об Уэллсе.

– О’кей, – сказал он, обнимая ее. – Чем бы это ни было, мы со всем разберемся.

Она, наконец, повернулась к Беллами, и лицо ее было жалким.

– Не уверена. – Кларк вздохнула, словно из нее выкачали воздух, и сбивчиво заговорила.

Вначале Беллами думал, что история об опытах – просто какая-то злая шутка. Он не мог поверить тому, что родители Кларк по приказу Вице-канцлера ставили опыты на незарегистрированных детях. Но один лишь взгляд в глаза девушки убедил его в том, что ее рассказ – жуткая правда.