День 21

Они быстро оделись, похватали рюкзаки и двинулись обратно в полный теней лес. Идти по следу было легко: Беллами обнаруживал каждый следующий отпечаток ноги гораздо раньше, чем его замечала Кларк. Интересно, его зрение обострилось от охоты? Или это – побочный продукт отчаяния? «Забудь о жабрах. Думаю, у тебя развилось ночное зрение», – сказала Кларк, когда Беллами рванулся к следу, которого она не разглядела. Ясное дело, эти слова задумывались как шутка, но потом девушка нахмурилась. Конечно, уровень радиации оказался не таким высоким, как она опасалась, но это не означало, что им совершенно ничто не угрожает. При незначительном повышении радиации до появления первых признаков облучения может пройти довольно много времени, даже если клетки уже начали разрушаться. Новых челноков из Колонии не прилетало – вот все, что она знала совершенно точно. Что, если Совету не нужно выяснять, безопасно ли на Земле? Потому что биометрические данные их сотни уже показали – небезопасно.

Сердце неистово забилось. Кларк глянула на прикрепленный к запястью монитор и сосчитала дни, которые они провели на Земле. Потом подняла взгляд на полную на три четверти луну, которая в первую страшную ночь после крушения была всего лишь бледной серебряной дугой. Все внутри упало, когда она вспомнила исследования своих родителей. Ухудшение у большинства их подопытных наступало в один и тот же день. На двадцать первый день от начала облучения.

– Я всегда хорошо видел в темноте, – сказал идущий впереди Беллами, не обращая внимания на ее беспокойство. – В Колонии я все время залезал во всякие заброшенные помещения, там почти нигде не было света.

Ногу оцарапала какая-то ветка, и Кларк поморщилась.

– Что ты там искал? – спросила она, отбрасывая тревогу.

Если появятся признаки лучевой болезни, они смогут воспользоваться лекарствами. Правда, лекарств этих у них очень мало…

– Детали старых механизмов, ткани, всякие странные земные штучки – все, что годится для Обменника. – Он говорил будничным тоном, но в его голосе был намек на напряжение. – В детском центре Октавии не всегда хватало еды, поэтому приходилось добывать лишние рационные баллы.

Это признание отвлекло Кларк от ее собственных мыслей. Сердце сжалось, когда она представила себе более юную и слабую версию вот этого парня, бредущую в одиночестве по темному, похожему на пещеру складу.

– Беллами, – начала она, пытаясь подобрать нужные слова, но оборвала себя, заметив в темных зарослях какой-то блеск.

Кларк знала, что они должны идти дальше, что нельзя терять время, однако что-то в этом мерцании заставило ее остановиться.

– Беллами, посмотри сюда, – сказала она, поворачиваясь к источнику блеска, который находился на земле, между корней высокого дерева.

Кларк наклонилась, чтобы рассмотреть его получше, и увидела, что это металл. Резко втянув в себя воздух, она протянула руку и провела пальцами по одной из длинных скрученных полосок. Интересно, частью чего она была и как очутилась здесь, среди леса?

– Кларк, – окликнул Беллами, – куда это ты?

– Я тут, – отозвалась она. – Ты должен это увидеть.

Беллами беззвучно материализовался рядом.

– Что происходит? – Он тяжело дышал, голос звучал резко. – Нам нельзя вот так разбегаться, нужно держаться вместе.

– Посмотри. – Кларк подняла кусочек металла и повертела его в лунном свете. – Как эта штука пережила Катаклизм?

Беллами переступил с ноги на ногу и сказал:

– Не знаю. Теперь мы можем идти дальше? Не хочу потерять след.

Кларк уже готова была бросить странную находку обратно на землю, когда заметила на металле две знакомые буквы: «ТГ». «Триллион Галактик».

– Боже, – пробормотала она, – оно же из Колонии.

– Что? – Беллами опустился на корточки рядом с ней. – Это вроде кусок челнока, верно?

Кларк покачала головой:

– Не думаю. Мы как минимум в шести километрах от лагеря. Тут не может быть обломков крушения. «Нашего крушения уж точно», – подумала она про себя.

Кларк вдруг почувствовала себя как-то странно, она словно пыталась отделить сон от воспоминаний.

– Кругом валяется еще множество обломков. Может, они остались от… – Она осеклась и вскрикнула, когда правую руку пронзила боль.

– Кларк, что с тобой?

Ее обнимали руки Беллами, но она не могла посмотреть на парня. Ее глаза были прикованы к чему-то на земле. К чему-то длинному, тонкому и извивающемуся.

Она хотела указать Беллами на это существо, но обнаружила, что не может пошевелиться.

– Кларк, что случилось? – крикнул парень.

Кларк открыла рот, но не смогла выдавить ни звука. Грудную клетку сдавливало все сильнее, рука горела, как в огне.

– Вот дерьмо, – услышала она слова Беллами.

Видеть его она уже не могла. Мир вокруг закружился, во тьме плыли звезды, и небо, и деревья, и листья. Испепеляющий жар, сжигавший руку, исчез. Исчезло все. Она упала спиной вперед на Беллами и почувствовала, что поднимается в воздух. Снова, как в озере, она была невесомой. Такой же, как ее родители.

– Кларк, останься со мной, – окликнул ее из немыслимой дали Беллами.

Обрушилась тьма, спеленав ей руки и ноги, и осталась только тишина.