День ангела

Господи, чего только не роится в головах людей! Поначалу я просто оглох и ослеп от наплыва мыслеобразов множества людей, толпы, заполняющей московские улицы. Это выглядело так, будто смотришь кино, где сумасшедший киномеханик запустил сразу десятки киноаппаратов, заряженных кусками лент - сюжетов из разных фильмов. Ничего невозможно разобрать!

Лишь постепенно я начал выделять из хаоса мыслей отдельные связные отрывки. Вскоре я понял, что надо сосредоточиться на ком-то одном, ведя его глазами и мыслью. Дальше пошло легче. Как езда на велосипеде - стоит только научиться держаться в седле, а дальше мозг сам запомнит, что и как надо делать.

Хуже было с эмоциями. Эмоции у обитателей нашей славной столицы явно преобладали над связными мыслями, часто просто забивая всякую способность мыслить. Оно понятно - жизнь давит, прессует, и на работе нелады, и дома проблемы, инфляция, мафия, коррупция - да мало ли отмазок у человека, не желающего понять, кто он на белом свете, сесть и подумать - зачем это всё?

"…Маринка, сука, так и рвёт за карман. Не баба - акула, ей-богу. И развестись сейчас никак нельзя - тесть сидит в кадрах, он и с директором вась-вась, нагадит, вся карьера псу под хвост…"

"…Да, если Данилов пролезет, всем нам крышка, и тему прикроют. Надо препятствовать, подключить старика, пусть поколышет мозгами…"

"…Хату брали они, это точно. Васька ещё не опросил жильцов, чего тянет? Ладно, пока этого сучонка от…здим, расколется. А может, и ту хату навесим им же…"

"…Ладно, Коленька, я это тебе так не оставлю. Нет, и чего он в ней нашёл? Швабра шваброй. Да нет, и шваброй её не возьмут - та хоть прямая, а у неё ноги кривые - смотреть страшно. И очки на пол-морды…"

На третий день я научился брать мысли людей, не видя их глазами. Это было не труднее, чем езда на велосипеде без рук - привычка брала своё.

Ещё немного погодя я начал различать ауру людей - размытые, переливающиеся прозрачные коконы. Они были разного цвета, и кроме того, в них вспыхивали сполохи сильных эмоций.

Дополняли ощущения инфракрасное и ультрафиолетовое зрение, стараниями доктора - нет, мамы Маши - приобретённое мной. Плюс я видел биение сердец, даже спрятанных под одеждой.

Я пока не знал, что мне делать с этим внезапно свалившимся на меня богатством ощущений. Да, я видел, но многое понять не мог. Все существа, в сущности, видят не глазами, а мозгом. Вот у совы зрение куда лучше человеческого - а толку? Всё, что может понять сова из бесконечного разнообразия и богатства окружающего мира - определить, где прячется мышь.

Переполненный впечатлениями, я возвращался домой, падал на диван и какое-то время просто дышал, пытаясь распрямить деформированные мозги. Чужая злоба давила особенно, и я иной раз даже промывал желудок, чтобы как-то избавиться от горькой кислятины, грозившей перекинуться на душу.

А потом у меня начиналась другая жизнь. Главная.

"Ау, любимый! Как ты?"

"Плохо. Мне без тебя плохо, понимаешь?"

Я ощущаю её эмоции - сострадание и нежность. Одновременно в мозгу всплывает образ - кот, уныло сидящий перед пустой миской.

"Ну потерпи. Я же терплю? Вот и ты терпи"

"Тебе хорошо, ты тренированный агент. Мясо сырое можешь есть. А я плохо переношу пытки"

"Я стараюсь, Рома, делаю всё, что могу. Ещё три дела добью - так сказала? - и буду готовиться. Да, папа вернулся, и ты приготовься - будет визит"

Я чувствую некоторый мандраж, но того страха нет - я верю моей Ирочке. Она сказала, что сломать нашу любовь можем только мы сами.

"Успокойся, папа очень умный, он считает на много ходов вперёд. Сказать по-правде, я больше боялась мамы"

"А как он нанесёт визит?"

"Я не знаю. Думаю, будет видеосвязь. А может, посетит во плоти - он такой"

"Мне оставить дверь балкона открытой? Или будет телепортация?"

Шелестящий, бесплотный смех.

"Ни о чём не беспокойся, папа сделает всё сам. Больно тебе не будет"

Я сидел на кухне, чистил картошку. Отпуск кончался, а я всё ещё не решил, как жить дальше. То есть главное я знал - мы с Ирочкой должны быть вместе, всегда вместе, и мы будем вместе. Но вот детали…

Я чувствовал, что не могу больше заниматься такой работой. Не буду. Не хочу тратить свою жизнь на обслуживание бездушных механизмов, когда кругом столько боли и зла. Я должен делать что-то для людей, помочь им избавиться от дерьма. Но как? Я не знаю.

"Роман, здесь Уэф. Могу я посетить твоё жилище?" - раздался в голове бесплотный голос.

Я бросил недочищенную картофелину на стол. Руки неистово дрожали.

"Не слышу ответа"

– Проходите, пожалуйста - почему-то в голос сказал я.

Прямо посреди кухни из ничего мгновенно возник ангел, сидящий по-турецки в воздухе на какой-то пушистой штуковине. Может, ковёр, или кушетка? Определить точно не представлялось возможным - круг изображения отрезал края.

– Здравствуй, Рома. Это кухня? Очень удачно. Деликатные вопросы удобней всего решать на кухне.

Странно, в тот раз у него был другой голос. Да, точно - переливисто-серебряный голосок, я ещё подумал, что говорит девушка. Сейчас он разговаривал совсем другим голосом - мужественно-уверенный баритон.