День ангела

— Операция по зачистке — самая простая. Она проводилась бы силами местных бандитов и милиции, опять-таки используемых втёмную. Лишённые поддержки, ваши люди были бы перебиты или захвачены. И затем замучены.

Я уже тяжело дышал. Вот как, значит… Перед моими глазами возникла картина — отрезанная голова Геннадия в зажимах какого-то аппарата. Коля-Хруст на операционном столе. Катя, растерзанная слюнявыми шакалятами… Ну уж х. й!

— Как? — Чук и Гек переглянулись — При чём тут этот орган?

Я хлопаю глазами. Ну как бы объяснить…

— Я объясню, попозже, — это Уэф, — не надо отвлекаться.

— Хорошо. При проведении операции захвата агента «зелёные» допустили ряд ошибок, в том числе грубейшую — они ошиблись в выборе цели. Мы имеем уникальную возможность разгромить местную сеть, а при удаче — взять их резидентуру, найти и захватить их телепорт. И может даже не один. Общий замысел контроперации изложит…

Короткое шипяще-цокающее слово. Я понимаю, что он «Бьющий крылом», но мозг уже перестроился, и поправляет — «Гек»

— Ладно. Гек так Гек, я не против, — смеётся Гек. Акцент ещё заметнее, и слова выходят с некоторой запинкой. Недостаточно владеет языком… — Продолжу мысль моего коллеги. Необходимо использовать заблуждение «зелёных», поддерживая его всеми силами. И в то же время вселять в них веру в успех, чтобы они не свернулись и не порубили концы. Пусть атакуют, пусть повторят попытку захвата. Мы возьмём их агента-биоморфа, выйдем на их резидентуру…

Они смотрят на меня. Общение с Ирочкой всё-таки здорово продвинуло меня в области ума. Лишних вопросов я не задаю. Ловля на «живца», всё понимаю…

— То есть ты согласен?

— Безусловно, — слышу я сам себя, как будто со стороны.

Словно сумерки сгустились в комнате, даже яркие витражи кажутся грязно-серыми. Светятся только расширенные глаза моей Ирочки, сияют нестерпимым светом.

«Нет. Нет! Нет!!! Они возьмут тебя, Рома. Они тебя возьмут, а это страшнее смерти. Гораздо страшнее. Я не хочу!!!»

«Успокойся, родная»

— Они его не возьмут. Ни при каких условиях. Мы отвечаем — вмешался Чук, и Гек согласно кивает.

Ирочка смотрит на них. Голос хриплый, низкий.

— А тогда они его просто убьют.

Особисты опускают глаза. Молчат какое-то время.

— Это может случиться. Гарантии нет.

Я встаю.

— Как и когда начинать?

Нестерпимо сияют громадные серые глаза, но я выдерживаю её взгляд.

«Так надо, родная. Если не я, то кто же? Пора наконец делать этот мир светлым»

* * *

Потолок светится пепельно-жемчужным светом ночного освещения, и размытые цветные огоньки на сей раз не бегают в толще пушистого ковра. Ночь на дворе.

Я лежу на этом ковре, заложив руки за голову. Сегодня мы с Ирочкой ночуем здесь. В старом скиту, замаскированном в дебрях селигерских лесов, базе инопланетных миссионеров. Ангелов. Здесь мы пока в безопасности.

Для ночлега нам отвели уютную отдельную комнату. Необычно-красивые штуковины на стенах, я не знаю их названия и назначения. Если бы кто-то произнёс их названия, хотя бы про себя, я бы понял, что это. Но никого нет.

Легко можно уловить, как совсем рядом, за две стены, разговаривают Ирочка и мама Маша. Голоса перекликаются певуче, щебечут. Я без труда улавливаю смысл.

«Мама, зачем они так! Ведь есть же другие варианты, разве нет?»

«Есть. Срочная эвакуация базы. Отступление перед врагом. Нет, больше — бегство, будем называть вещи своими именами»

Пауза, буквально рвущаяся на куски, так силён накал эмоций. Я чувствую щемящую жалость. Маленькая моя… И ещё это кольцо…

«Вот именно» — Ирочка даже не заметила, чью мысль взяла, — «Мама, ты же знаешь «зелёных». Они убьют его, просто убьют, если не смогут взять!»

В моём мозгу всплывает картина — Ирочка горько плачет, прижавшись к матери, которая рядом с ней выглядит младшей сестрёнкой. Крылья мамы Маши распускаются, обхватывают её, закрывают. Так всегда обнимают своих детей их матери.

«Помнишь, ты недавно запустила процесс…Ты уже готова забеременеть» — это мама Маша.

«Да… Мама, при чём здесь?! Когда?!»

«Сейчас. Вот сегодня. И рожай, по крайней мере, от тебя останется что-то, если… Хоть что-то. Хоть такой…»

* * *

Люк, закрывающий проход, растаял, как не было. На пороге неслышно возникает Ирочка. Стоит неподвижно.

«Рома, ты же не спишь. Встань, пожалуйста»

Я раздумываю. Уж если просит встать — разговор будет очень серьёзным, вопросы попроще Ирочка легко решает в любом положении.

«Нет, родная. Лучше ты ложись ко мне. Видишь ли, если я встану, мне от тебя не отбиться, а лежачего, я надеюсь, ты колотить не станешь»

Разумеется, шутка так себе, но всё-таки лучше, чем…

Она вздыхает. Медленно идёт ко мне, ложится рядом. Я чувствую некоторый дискомфорт — одни мохнатые подушки, ни одеяла, ни даже простыни — не сообразил попросить простынь… Непривычно спать на полу в таком виде. Ладно хоть, здесь очень тепло. И ковёр мягкий, стерильно чистый.

Ирочка прижимается ко мне. Крепко, ещё крепче. Я глажу её, ласкаю, чувствуя дрожь её тела.

«Рома, научи меня — как мне жить?»

«Родная, не порти мне настроение своим нытьём. Ваши ребята обещали — меня не сдадут ни при каких обстоятельствах. Ты им веришь?»