День ангела

— Внутрь не входим — Уэф сосредоточен, внешне само спокойствие — Ждём здесь.

Он напрягается, и я чувствую, как у меня шевелятся волосы на самой макушке — такова сила его мысленного приказа. Он вызывает убийцу. Гипноз? Нет, тут дело покруче…

Человек (а что делать? человек…) за столиком чувствует сильную усталость. Пора домой, баиньки. Прямо охота домой.

Бросив несколько купюр на столик, и засунув одну куда-то стриптизёрше, убийца лениво направляется к выходу. Горилла в форме у входа почтительно пропускает его.

Сильный толчок едва не сбивает меня с ног. Пройдя наискосок через улицу, некий гражданин, в явном подпитии, натолкнулся на меня сзади. Гражданин таращится на нас, пытаясь сообразить… Ведь не было никого!

— А никого и нет. Ты чё, мужик, глюков не видел? — ляпаю я.

Мужичок ещё не уверен, и чтобы покончить с его сомнениями, Уэф медленно расправляет свои крылья. Душераздирающее зрелище.

Издавая пронзительные звуки, соперничающие по красоте и силе звучания с милицейской сиреной, мужичок исчезает из поля зрения. Правильно. Не мешай.

Между тем убийца садится в свой скромный «двухсотый» мерседес. Уедет?

— И нас подвезёт. Садись сзади. Мало ли…

Мы подходим к машине. Не заперты двери-то… Впрочем, нам вряд ли что-то может теперь помешать.

Мы садимся одновременно — я сзади, Уэф спереди. Убийца резко оборачивается, сталкиваясь с Уэфом взглядом.

— Поехали.

— Куда? — голос хриплый, севший.

— Ну где у тебя инструмент? Винтовка где? Из которой ты сегодня?..

— Нна-на… на даче… у одного…

— Не надо. Зачем такие подробности? Поехали…

* * *

Крепкая дача. И забор крепкий, в полтора кирпича, если не в два, а высокий… Такая маленькая Великая Китайская стена.

Ворота гаража поднимаются автоматически.

Мы входим внутрь, не встретив ни души. Здесь и нет ни души, и живёт тут только одно тело — нашего конвоируемого.

— Достань винтовку.

Убийца нетвёрдым шагом, прямо переставляя ноги, идёт куда-то. Возвращается с доской, обыкновенной с виду, толстой доской. Доска распадается, как футляр от скрипки — внутри, в углублении, снайперская винтовка Драгунова. Надо же, и глушитель на месте…

— Заряжай.

Убийца медленно, невидяще глядя перед собой, набивает патроны в магазин — один, два, три…

— Достаточно. Магазин на место. Патрон в ствол!

Лязгнул затвор. Инструмент готов к работе.

Уэф смотрит на винтовку, прикидывает. Да, верно — с навёрнутым глушителем очень неудобно…

— Разувайся.

Убийца стягивает мягкие туфли-мокасины, затем носки.

— Возьми в рот дуло. Глушитель!

Нетвёрдые движения загипнотизированного. И глушитель толстый — еле пролез в пасть.

— Ногой наступи. На спуск, большим пальцем.

Киллер, неловко задрав ногу, медленно нашаривает скобу, суёт туда большой палец ноги. Щелчок! Осечка.

В комнате вдруг остро запахло свежей мочой, и под казнимым медленно начала растекаться лужа.

Уэф огорчён, я вижу. Нельзя пытать человека.

— Заряжай. Затвор!

Снова лязгает затвор. Вторая попытка.

— Огонь!

На этот раз киллер спешит. Скорее, скорее, прекратить этот ужас. И оружие не подвело. Голова на темени вдруг всплеснула фонтаном мозгов и крови. Труп киллера-самоубийцы упал навзничь, и винтовка валяется в смеси крови и мочи.

«Добрый ты, папа Уэф»

«Да, я добрый. Даже вот к нему. Можно было просто свалить его парализатором, и через несколько месяцев он умер бы, постепенно разлагаясь. Но это было бы неоправданной жестокостью. Зачем подвергать его мучениям, если нет ни одного шанса? Парализатор — для тех, у кого такой шанс есть»

«Гуманизм?»

«Гуманизм — для людей. Мертвецы должны лежать в могилах, не мешая живым»

«Но я бы предпочёл своей рукой»

«Неверно. Слышал такое — мне возмездие, и аз воздам? Вот так вот»

Уэф хмуро смотрит в пол, но я понимаю…

«Верно. Этот исполнитель — по сути, инструмент. Оператор дикарского оружия — винтовки. И он своё получил. Но про хозяина он ничего не знает»

«Откуда известно?»

Уэф морщится, как будто разжевал лимон. Хотя да, лимоны они едят не морщась…

«Хоть ты и Великий Спящий, а балбес. Пока мы ехали, я у него в голове просмотрел… Короче, не знает он ничего. Заказ принял по телефону. Можно было бы начать раскручивать цепочку, но это долго и ненадёжно»

Уэф пронзительно смотрит мне в глаза.

«Последнее усилие, Рома. Его надо найти. Вся надежда на тебя. Кто?»

* * *

Пепельно-жемчужный свет льётся с потолка, и три громадных саркофага. висящих в воздухе, кажутся почти чёрными. Два из них пусты, и только в крайнем неощутимо теплится жизнь. Там… да, спит заколдованным сном самое дорогое для меня существо во Вселенной. Спит, и не возражайте.

В углу помещения, рядом с витализатором, постелена постель. Нормальная человеческая постель — матрас, заправленный простынёй, подушка в наволочке, сверху — махровая простынь, вместо одеяла. Это я обживаюсь здесь потихоньку. Возможно, я не прав, мог бы спать и в другой комнате, вообще-то это непорядок — здесь не спальня. Но меня никто не трогает, и я благодарен за это. Я хочу быть рядом с ней, понимаете?